16 часов 40 минут. 50 км западнее Варшавы.
Волной идут советские бомбардировщики. В основном ДБ-3, среди них отдельные группы ТБ-3.
Появляется одинокий мессершмит-109. Он открывает огонь по советским бомбардировщикам. Один из ДБ-3 поврежден, из левого двигателя валит дым. Самолет начинает резко снижаться. В это время поспевают советские истребители. Начинается бой - один немец против шести МиГов. Через несколько мгновений мессер загорается и падает. Задетый очередью, МиГ, уходя от немца, не справляется с управлением и врезается в строй бомбардировщиков. МиГ сталкивается с ДБ-3 и исчезает в огне, еще один ДБ-3 резко уклоняется в сторону, и сталкивается с летящим рядом. Еще один факел.
От самолетов отрываются черные точки, через секунды над каждой раскрывается парашют. Вскоре все видимое пространство покрыто куполами. Десантники приземляются в полях, некоторые - в лес и повисают на деревьях, кто-то попадает в небольшую речку. Сворачивают парашюты, собираются в группы, разыскивая своих. Один из парашютистов приземляется в метре от берега речушки, ругаясь, стоя по колено в воде, отстегивает парашют. Это командир 214-й бригады полковник Левашов. К нему бегут несколько приземлившихся раньше командиров.
- Как вы, товарищ полковник?
- Ничего, давай ребята, вперед. Где тут у них Варшава?
Десантники бегут к виднеющемуся вдалеке селу. Там расположилась какая-то тыловая часть. Стоят запряженные лошадьми нагруженные ящиками повозки, возле них суетятся немецкие солдаты. Одни пытаются увезти повозки, другие хватаются за винтовки и занимают оборону, третьи спасаются бегством.
Десантники врываются в деревню, пытающиеся сопротивляться немцы, перебиты, лишь несколько человек успевают сдаться в плен. Из домов выглядывают женщины и дети. Один из бойцов подбегает к пожилой женщине смотрящей на улицу из-за приоткрытой двери. Жестами показывает ей, что хочет пить. Она выносит ему на крыльцо ведро с водой и чашку. Боец жадно пьет, к нему подбегают его товарищи, за ними еще и еще, и через минуту ведро пустеет. Десантники бегут дальше, но один из них остановившись смотрит на старую польку, на пустое ведро… Берет ведро подходит к колодцу, достает воды и ставит полное ведро перед женщиной.
- Спасибо вам большое, - говорит он, - От всей Красной Армии спасибо, - и бежит догонять товарищей.
16 часов 50 минут. Лондон. Резиденция премьер-министра.
В кабинет входит посол Советского Союза в Великобритании Майский.
- Здравствуйте, господин премьер-министр.
- Здравствуйте, господин посол. Прошу садиться. Приношу извинения, что не смог принять вас утром. Я уезжал на уик-энд и вернулся лишь недавно. Я вас слушаю.
- Советское правительство заявляет о том, что в связи с известиями о готовящемся нападении Германии на Советский Союз оно было вынуждено принять самые решительные меры. Наше правительство неоднократно предлагало другим европейским государствам объединить усилия в борьбе с фашизмом. К сожалению, наши призывы не были услышаны, и это привело к трагедии оккупации многих стран. Мы считаем, что такое положение в Европе не может продолжаться. Поэтому Советский Союз объявил Германии войну и начал военные действия против этого государства. Мы полагаем, что вступление СССР в войну против фашизма – серьезный шаг к победе над ним, и шаг этот будет встречен с одобрением народом Вашей страны. Особенно учитывая сегодняшнее положение Великобритании, когда практически все ее союзники в борьбе с фашизмом разгромлены. Советское правительство предлагает в самые кратчайшие сроки рассмотреть возможность координации действий наших стран, так как полное уничтожение фашисткой Германии возможно только при полном объединении всех миролюбивых сил.
- Я хочу заверить вас, господин посол, что действия Советского Союза встречены с удовлетворением всем английским обществом. Уже некоторое время, как вы совершенно правильно заметили, Великобритания в полном одиночестве ведет борьбу с Германией и Италией. Вступление в войну Советского Союза значительно облегчит наше положение и позволит надеяться на восстановление в Европе мира и порядка. Я в самое ближайшее время внесу на рассмотрение кабинета вопрос о координации действий между нашими странами в борьбе с Германией, а также и о взаимной помощи. Позвольте также узнать, господин посол, позицию СССР в отношении таких государств как Румыния, Финляндия, Турция. Насколько мне известно, советские войска уже ведут боевые действия на территории Румынии.
- Позиция советского правительства однозначна. Советский Союз ведет войну с Германией и теми странами, которые участвуют в агрессивной войне на ее стороне. К таким странам относятся Италия и Болгария, которые уже участвовали в боевых действиях как союзники Германии. Вооруженные силы Румынии, Словакии и Венгрии, как нам стало известно из достоверных источников, готовились к нападению на СССР. Кроме того, на территории этих стран находятся немецкие войска. О подготовке Финляндии к войне с СССР у нас тоже есть сведения. И на территории этой страны также находятся немецкие войска. Мое правительства просило уведомить вас о том, что сегодня правительству Финляндии предъявлен ультиматум, в котором ему предлагается немедленно решить вопрос о выводе всех немецких войск со своей территории и отвести свои части от границы с СССР. В противном случае Советский Союз оставляет за собой свободу действий. Как мне сообщили, финское правительство уже ответило на наш ультиматум. Финское правительство сообщает, что немецких войск на территории Финляндии не размещалось. Отдельные части немецких войск, следующие транзитом через Финляндию в Норвегию, покинут территорию страны в ближайшие дни. Дальнейший транзит не предвиделся и, учитывая обстановку, правительство Финляндии берет на себя обязательства в дальнейшем не допускать появление каких-либо частей немецкой армии на своей территории. Что касается вооруженных сил самой Финляндии, то повышенная боевая готовность вызвана не стремлением к агрессии против СССР или какой-либо другой страны, а общим положением в Европе, где продолжается война. Это самые последние сведения, которые, как я вам уже сказал, господин премьер-министр, мною получены перед самым отъездом к вам. Что касается Турции, то советское правительство также имеет доказательства того, что она готовилась к войне с СССР на стороне Германии. Поскольку на территории этого государства нет каких либо немецких войск, то военные действия на территории Турции не ведутся, но советское правительство направило ноту правительству Турции. Советское правительство поручило мне подчеркнуть свою позицию, которая заключается в отсутствии каких-либо захватнических целей. Военные действия против Германии и ее союзников, будут вестись только на территории этих государств и оккупированных ими стран, до полного освобождения всех захваченных Германией и ее союзниками территорий и их полной капитуляции. После освобождения оккупированных территорий дальнейшие действия по восстановлению государственного строя будут являться прерогативой народа данной страны. Советский Союз не собирается вмешиваться во внутренние дела государств, которые обретут независимость с его помощью. Правительство Советского Союза считает, что располагает достаточными силами и средствами для выполнения поставленной перед собой задачи. Это не в коей мере не предполагает отказ от любой помощи со стороны любых других миролюбивых государств и в первую очередь Великобритании, о чем мы говорили в начале.
- Благодарю вас, господин посол.
18 часов 00 минут. Берлин.
Совещание у командующего сухопутными войсками фельдмаршала Браухича. Докладывает начальник генерального штаба генерал Гальдер.
- По тем сведениям, которыми мы на это время располагаем, противник наносит удары по всем возможным направлениям, т.е. на Кенигсберг, на Данциг в обход нашей группировки в восточной Пруссии, на Варшаву, на Люблин, на Силезию, и в Румынии. Сейчас нет возможности оценить, на каких направлениях наносятся главные удары, а на каких второстепенные. Генштаб предполагает, что русские попытаются окружить войска в Восточной Пруссии и в районе Люблина, для чего им необходимо выйти к Висле вот здесь и здесь, и форсировать ее, - показывает на карте. Браухич внимательно слушает, кивая головой в знак согласия, - Чтобы предотвратить это, необходимо срочно расположить войска на таком удобном и естественном оборонительном рубеже, как река Висла, а для этого в свою очередь, необходимо отвести войска от границы и вывести все имеющиеся в генерал-губернаторстве резервы на Вислу и организовать там оборону.
- Мы располагаем такой возможностью? - спросил Браухич, - Я говорю в первую очередь о резервах.
- Для прикрытия направления на Данциг мы можем использовать части 50-го и 23-го армейских корпусов, для организации обороны на рубеже Вислы в районе Демблин-Варшава-Быдгощь можно использовать 42-й и 35-й армейские корпуса и подтянуть туда еще дополнительно три-четыре дивизии, в южной Польше мы можем располагать 51-м и 57-м армейскими корпусами. Но все это очень незначительные силы, с которыми вряд ли удастся организовать прочную оборону. К сожалению, у нас практически нет подвижных войск. Двадцать четыре танковых и мотопехотных дивизии находятся в эшелонах и растянуты от Рейха и до границы с Россией. Надо отдать приказ срочно остановить выдвижение всех частей и соединений на линии западнее Вислы.
- Да, я согласен с вами, - произнес Браухич, - Посмотрим, что скажет фюрер.
22 часа 30 минут. Берлин. Рейхсканцелярия.
Вдоль стены стоят немецкие военачальники. Гитлер непрерывно ходит взад-вперед по залу, он взвинчен до состояния истерики.
- Как могло такое произойти? Вы - банда кретинов и идиотов! Вам ротами командовать! Все что я создал... Весь Рейх... Канарис, как получилось, что мы ничего не знали?
- Мой фюрер, я ...
- Молчите, Канарис! Говорить надо было раньше. Где вся ваша разведка? Вы или идиот, или предатель.
- Мой фюрер, - осмелился прервать Гитлера Кейтель. - Может быть, еще все не так страшно?! Русские продвинулись на несколько километров от границы. С финнами было то же самое, и чем кончилось?!
- Не говорите глупостей, Кейтель. Русские бомбят Кенигсберг и Варшаву, их танки прорвались, и никто, слышите, никто не может мне объяснить, что происходит сейчас на границе! Почему? Я хочу знать, что сейчас происходит там! Гальдер?
Начальник генерального штаба Гальдер неуверенно делает шаг вперед.
- Мы ни можем получить точной картины, мой фюрер, - говорит он,- Все линии связи нарушены, действуют русские диверсанты. Нет связи ни с группами армий, ни с армиями. У командующих нет связи с корпусами и дивизиями. Практически все танковые и моторизованные дивизии в эшелонах, растянуты на сотни километров по территории Генерал-губернаторства. Нам надо...
- Вы тоже ничего не знаете, Гальдер. Геринг?
- Мой фюрер, - начал Геринг,- авиация на границе ведет бой, но у русских очень много самолетов. Значительная часть наших воздушных сил еще не переброшена в генерал-губернаторство и Восточную Пруссию и находятся в Рейхе или на Балканах.
- Значит, соберите все что можно. Мы должны остановить русских! Где ваши асы, Геринг? Русские летают на этажерках, они просто не умеют летать. Вы должны показать им, что могут наши летчики! Слышите?
- Да, мой фюрер.
- Вы все должны разобраться с этим бардаком, даже если вам самим придется идти в атаку!
Слышится рев сирен.
- Что это?
- Воздушная тревога, мой фюрер, - осмеливается ответить Геббельс.
- Нет, - кричит Гитлер Герингу, его руки трясутся, - Нет, это не просто воздушная тревога. Я уверен, что это не англичане. Это русские!
В ночном небе над Берлином, урча моторами, строем идут шестьдесят советских бомбардировщиков. Их ведет полковник Александр Голованов. Они выполняют личный приказ Сталина - сбросить бомбы на Берлин.
13 июня. 3 часа 15 минут. Кремль.
За длинным столом члены Политбюро. Сталин прохаживается по кабинету. Стоя у карты, докладывает маршал Шапошников.
- За сегодняшний день войска Западного фронта продвинулись вглубь территории Польши на 15-20 километров. 13-я и 10-я армии двигаются на Варшаву. Сопротивление немцев на этом направлении минимальное. В районе Варшавы продолжается высадка 4-го воздушно-десантного корпуса. На Юго-Западном фронте 5-я армия ведет бои вдоль границы. Продвижение всего 5-10 километров. Немцы сильно сопротивляются. 6-я армия осуществила прорыв на участке около 40 километров, в прорыв в направлении Кракова введен 4-й механизированный корпус. К 20.00 4-й мехкорпус продвинулся на 35 километров и продолжает наступление. По данным нашей разведки, на этом направлении у немцев почти нет войск. Завтра с утра вслед за 4-м мехкорпусом Музыченко планирует ввести 15-й мехкорпус и 5-й кавкорпус. Для захвата переправ на Висле планируется высадить 1-й воздушно-десантный корпус в полном составе.
15 июня. Штаб Юго-Западного фронта.
В кабинет начальника штаба фронта генерал-майора Пуркаева входят командир третьего воздушно-десантного корпуса генерал-майор Глазунов и командир пятой воздушно-десантной бригады полковник Родимцев.
- Здравия желаем, товарищ генерал-майор.
- Здравствуйте, садитесь.
Усаживаются вокруг стола, на котором лежит карта.
- Значит так, - говорит Пуркаев, - Четвертый мехкорпус пока успешно продвигается вперед. Послезавтра, самое позднее, Власов должен выйти к Висле. Вот мосты через Вислу. Вот этот нам не подходит. У немцев здесь много зениток, тут рядом аэродром - на нем истребители. Здесь в районе моста до полка пехоты, в этом районе девяносто девятая пехотная дивизия. Поэтому от первоначального плана будут отклонения. Ваша главная задача - вот этот мост. Если немцы его взорвут - Власов застрянет. Возьмем мост - Власов обойдет Краков, и все будет хорошо. Командование решило десантировать завтра с утра пятую бригаду в районе моста. Основную часть корпуса планируем высадить вот тут, севернее. Здесь по сведениям разведки должна сосредотачиваться одиннадцатая танковая дивизия немцев. Задача корпуса - не дать немецким танкам прорваться к мосту. Десантировать вас будет, как и планировали первый корпус генерала Изотова. Вопросы?
- Какие у немцев силы в этом районе.
- Авиаразведка докладывает, что никаких немецких частей в районе моста нет. Вот сюда прибывают части одиннадцатой танковой дивизии. Вот в этом районе – располагается до батальона пехоты. Здесь расположена пехотная дивизия невыясненной нумерации, но до вас она не должна успеть добраться. Вообще, если верить разведке, на левом берегу у немцев крупных сил нет, кроме одиннадцатой танковой. Но дивизия в эшелонах растянулась от самой Германии, пока она выгрузится, пока подтянется... Основная угроза, видимо, с правого берега. В этом направлении отходят до двух пехотных дивизий немцев. Как быстро их части дойдут туда и дойдут ли - это вопрос. Власов вполне может их опередить.
Штаб 1-го дальнебомбардировочного авиационного корпуса.
В накуренном помещении проводят совещание командир авиакорпуса генерал-майор Изотов, командир третьего воздушно-десантного корпуса генерал-майор Глазунов, командиры авиадивизий и воздушно-десантных бригад.
- У нас получается следующее, - говорит Глазунов, - В район моста мы десантируем бригаду Родимцева в составе первого, второго и частично четвертого батальонов. Задача - захватить мост и удерживать до подхода наших танков. В этот район одновременно начинаем выбрасывать бригаду Затевахина в полном составе и потом, освободившимся транспортом, первый и третий батальоны бригады Желудева. Артиллерию будем десантировать вторым эшелоном вместе с основными частями корпуса. Я вылетаю с бригадой Желудева. У нас сорок исправных ТБ-3, так что кое-какую технику сможем доставить. Остальные силы остаются в резерве. Для них все равно транспорта пока нет. Наша главная задача - первым рейсом, пока немцы не очухались, забросить основные силы вот сюда и сюда. Если позволят немцы, на следующий день будем десантировать остальные части. Всё ясно? Если вопросов нет - по коням!
5 часов 30 минут. Кречевецы. Аэродром 40-й дальнебомбардировочной авиадивизии.
На летном поле аккуратными рядами выстроились бомбардировщики ДБ-3ф. Идет погрузка в самолеты 5-й воздушно-десантной бригады. У самой кромки аэродрома прогуливаются командир 1-го батальона капитан Симкин и медсестра Лиза. Разговор носит явно интимный характер.
Мимо проходят командир бригады полковник Родимцев и начальник штаба майор Борисов.
- Игорь, - кричит Родимцев, увидев Симкина,- Для тебя, что, война не началась ещё?
Симкин подбегает к полковнику.
- Товарищ полковник, заканчиваем погрузку через двадцать минут.
- Я вижу, как ты заканчиваешь… Что вы тут развели, капитан?! Ладно уж, прощайся, только быстро. К вечеру все равно встретитесь. Медсанбат третьим рейсом идет, так что увидишь скоро свою Лизавету.
Через полчаса самолеты один за другим поднимаются в воздух и летят на Запад.
16 июня. Мост через Вислу, недалеко от Кракова.
В воздухе советские самолеты. От самолетов отделяются черные точки, летят к земле, над ними раскрываются купола парашютов. Уже все небо над Вислой покрыто ими, а самолеты продолжают выбрасывать все новых и новых десантников. Парашютисты приземляются по обоим берегам, некоторые падают прямо в реку, пытаются освободиться в воде от парашютов. Удается это не всем, многие тонут.
Несколько человек умудряются приземлиться прямо на мост. По ним отрывает огонь немногочисленная охрана с обоих берегов. Несколько десантников падает, остальные прячутся среди устоев моста и открывают ответный огонь.
На левом берегу у моста небольшая будка, возле неё с десяток немецких солдат ведут беспорядочную стрельбу: кто по десантникам на мосту, кто по парашютистам в небе. Из перелеска выскакивает группа десантников и стремительно бежит к мосту, стреляя на ходу. Короткая рукопашная схватка и вся охрана перебита, кроме нескольких пленных. Лейтенант, возглавлявший группу, и часть бойцов вбегают на мост. Укрывшиеся здесь десантники выходят из укрытий. С другой стороны моста появляется ещё одна группа десантников. Бойцы занимают оборону на обоих берегах.
На полях продолжают приземляться новые группы парашютистов. У самой кромки леса приземляется командир бригады полковник Родимцев. Парашют тащит его за собой к деревьям, но полковник быстро тушит купол и отстегивает лямки. Рядом, прямо на деревья, опускаются его бойцы. Один из них цепляется за верхушку дерева, но ветви не выдерживают, и парашютист рушится на корни большой сосны. Нога неестественно выворачивается, человек кричит от боли. Полковник подбегает к нему, отстегивает лямки парашюта и пытается помочь.
- Потерпи, сынок, сейчас найдем тебе санитаров.
К ним подбегают десантники. Передав пострадавшего на руки бойцов, полковник располагается у опушки леса и рассылает в разные стороны несколько парашютистов с приказом подтянуться всем приземлившихся к опушке. Через несколько минут собирается полторы сотни человек. Родимцев, приказав одному из офицеров продолжать сбор, с группой парашютистов идет через лес. В лесу много парашютистов, большинство из них приземлилось неудачно. Те, кому повезло больше, пытаются оказать первую помощь.
Миновав небольшой лес, Родимцев со своей группой выходит на другое поле. Здесь на опушке также группируются приземлившиеся парашютисты. Среди них много командиров. Здесь оказывается большая часть штаба бригады, уже развернута рация.
Мост через Вислу, захваченный десантниками бригады Родимцева. На мосту валяется несколько убитых немецких солдат, их по очереди двое бойцов скидывают в реку. По обоим берегам реки десантники роют окопы. На правом берегу, у въезда на мост, рядом с перевернутой подводой - группа советских офицеров во главе с командиром бригады Родимцевым.
- Значит так, братцы, - говорит Родимцев, - Судя по всему, наша разведка не подвела, у немцев здесь никаких частей не было, кроме взвода охраны. На том берегу до самого Кракова должно быть чисто, там сажаем в оборону второй батальон. Ты Володя,- обращается к командиру батальона Сенцову, - окапываешься на той стороне и сидишь. Высылаешь разведку. На этом берегу немцев надо ждать скоро. Сюда должны отходить их части. Наши их уже гонят. Задача - продержаться. Первый батальон занимает оборону вот по этим лесочкам. Закапываемся поглубже в землю. Вторая и третья роты четвертого батальона, под командованием старшего лейтенанта Лёвушкина, вместо раненого капитана Сергеева, окапываются вот там в роще. Это будет наш резерв. Минометную роту расположить вот там на опушке. Вопросы? Нет вопросов? Выполнять! Колыванов, ко мне!
Получившие указания расходятся, остается командир разведроты старший лейтенант Колыванов.
- Вот что, Леша, - говорит Родимцев, - Наша разведка сообщала, что на том берегу у немцев вроде как ничего нет. Но береженого бог бережет. Ты отправь своих ребят в ту сторону, пусть посмотрят внимательно. Не хочется оттуда подарок получить.
- Разрешите, сам посмотрю, товарищ полковник?
- Иди. Только смотрите если что, не связывайтесь. Отходи сюда.
Лейтенант уходит. Остаются Родимцев, начальник штаба Борисов и старший политрук Никольский.
- Ну что у нас, Владимир Яковлевич? - обращается к Борисову Родимцев.
- Докладываю. Первый батальон - четыреста десять человек, пять ротных минометов. Второй батальон - триста шестьдесят человек, три ротных миномета. В двух ротах четвертого батальона - двести человек и два ротных миномета. Пять батальонных минометов в минометной роте. Два ДШК. В разведроте - пятьдесят пять человек. Сорок семь человек раненых, в основном повредились при посадке. Вот такие у нас силы.
- Ну, пока ещё грех жаловаться. Если немцы быстро не очухаются - продержимся. А?
- Должны продержаться, Александр Ильич.
Небольшая станция забита эшелонами с техникой. Впереди пути разбиты советской авиацией. В эшелонах части перебрасываемой на Восток 11-й танковой дивизии.
К станции подъезжает несколько легковых автомашин. Из них выходит командир 51-го армейского корпуса генерал пехоты Рейнхард. К нему подходит полковник. Представляется:
- Командир 15-го танкового полка полковник Штрейх.
- Застряли, полковник?
- Так точно, господин генерал. Русские разбомбили пути. Если сейчас опять налетят, разнесут в клочья.
- Какие здесь части?
- Почти целиком два танковых батальона моего полка, рота мотоциклетного батальона и рота саперного батальона.
- Слушайте задачу, полковник. Здесь ждать бесполезно. Прилетят русские и от вас останутся только воспоминания. Пути чинить некому. Выгружайте технику и занимайте оборону на Висле, - кивает адъютанту, тот разворачивает карту. - Здесь мост. Выходите к нему. Я пытаюсь собрать все боеспособные части в этом районе. Три охранных батальона, пехотный полк неполного состава и зенитный батальон. С вашими танками мы ещё что-то сможем. Сколько у вас танков полковник?
- Сто девятнадцать, остальные в дороге, господин генерал. Из них двадцать тяжелых и сорок два средних с 50-мм пушкой.
- Это очень неплохо. Собирайте все, что есть и двигайтесь к Висле!
На краю только что отрытой стрелковой ячейки сидит капитан Симкин, курит. В ячейке двое бойцов устанавливают ручной пулемет.
Над головами пролетает эскадрилья советских бомбардировщиков. Бойцы задирают головы, провожая их взглядом.
- Немца бомбить полетели, товарищ капитан, - говорит один из бойцов.
- А кого ж ещё! - Симкин бросает папиросу, встает,- Ну как у вас, готовы?
- Так точно товарищ капитан. Наши-то когда будут.
- Как родина прикажет, Волков, так и будут. Не дрейфь.
Симкин идет на КП бригады. На КП Родимцев сидит рядом с радистом.
- "Орел", "орел", я "лебедь", прием, - монотонно повторяет радист.
- Ну что, товарищ полковник, - спрашивает Симкин.
- Да ничего нового Игорь. Наши молчат. Немцы вроде тоже. Не нравиться мне это. Тихо больно. Что же у них один взвод на всю округу.
- А разведка вернулась, товарищ полковник?
- Нет ещё. Жду. Присаживайся.
Симкин присаживается рядом на бревно.
- Наши-то, видать, далеко ещё. Канонады не слышно.
- Не слышно, - соглашается Родимцев, - Но если у них так же, так какая тут канонада?! Не война, а парад какой-то.
- Сглазите, товарищ полковник…
С другого берега через мост бегут двое бойцов.
- Никак, наша разведка, - Симкин встает.
Вдалеке на другом берегу слышно несколько отдельных выстрелов, потом пулеметная очередь и два взрыва один за другим.
- Ну вот, кажется, дождались, - Родимцев встает и быстрым шагом идет к мосту, за ним ещё несколько командиров.
У входа на мост он встречается с бегущими красноармейцами.
- Сержант Федоров, из разведроты, товарищ полковник, - усатый сержант раскраснелся от бега.
- Докладывайте, сержант!
- Возле хутора севернее развилки наткнулись на немцев. Примерно рота. Капитан отправил доложить.
- Что там за стрельба?
- Не знаю, товарищ полковник. Немцы расположились у хутора. В нашу сторону, вроде, не двигались. Может, наткнулись на наших случайно.
- Случайно! Какие же к черту разведчики, на которых случайно натыкаются!
Родимцев возвращается на КП.
- Связь с Сенцовым. Быстро! - кричит он радисту.
Командир второго батальона, занимавшего оборону на левом берегу, капитан Сенцов стоит на краю небольшого оврага метрах в пятидесяти от моста, глядя в сторону, откуда раздавались выстрелы. Из кустов слышится голос радиста:
- Товарищ капитан, вас первый.
Сенцов спускается в кусты к рации.
- Что там у вас? - спрашивает Родимцев
- Товарищ полковник, разведка вернулась. Справа немцы, до батальона. Наткнулись на нашу разведку. Слева, в километрах полутора тоже немцы, идут колонной. Не меньше батальона. Движутся к нам.
- А ты думал, вечно будешь отсиживаться? Готовься встретить. Я иду к вам.
Родимцев подходит к начштаба.
- Владимир Яковлевич! Немцы, похоже, на том берегу все-таки есть. Я к Сенцову, посмотрю, что как сам. Ты с Игорем остаешься. Смотри, Игорь, не прокараульте их из-за спины. Связь держите.
Родимцев в сопровождении нескольких командиров и бойцов бегом направляется через мост.
Начштаба смотрит на Симкина.
- Где твои разведчики?
- Не возвращались ещё. Я, пожалуй, пойду к себе на КП.
- Давай. Не пуха тебе!
- К черту!
Только Родимцев пересекает мост, слева опять начинается стрельба: несколько пулеметных очередей, разрывы гранат. Запыхавшийся Родимцев добегает до КП Сенцова.
- Как у вас, Володя?
- Товарищ полковник, немцы силой до батальона движутся слева от хутора. Справа немцы рассредоточились, залегли. Пока активных действий не предпринимают. Ждут чего-то.
- Пошли, посмотрим.
Они поднимаются по склону оврага, и подходят к опушке. Здесь отрыты стрелковые ячейки, в них затаились бойцы. Родимцев и Сенцов залегают в корнях огромной сосны. Метрах в четырехстах среди невысокого кустарника мелькают фигуры немцев.
- Подпусти их поближе, Володя, - говорит Родимцев.
Сзади появляется боец.
- Товарищ капитан, там разведчики, с правого фланга вернулись - зовет он.
- Ты смотри здесь, Володя, - сказал Родимцев, - Я гляну, что там…
Полковник, согнувшись, перебегает к оврагу. Там сидят двое разведчиков: молодой лейтенант и огромного роста сержант. Увидев полковника, вскакивают.
- Товарищ полковник… - начинает лейтенант.
- Быстрее, - перебивает его Родимцев,- Что там?
- Немцы осторожно двинулись вперед. Перебежками. Видимо, не знают, что впереди.
- Сколько их?
- Не меньше двух батальонов.
Родимцев ругается и спускается к рации.
- Дай мне штаб, - кричит он радисту, - Владимир Яковлевич, тут, похоже, не меньше двух батальонов. Откуда они взялись? Как у вас?
- У меня тихо,- докладывает Борисов.
- Дай-то бог. Ты вот что. Готовься отправить ко мне обе роты четвертого батальона. Если тут так пойдет, то мы с одним батальоном долго не продержимся.
- Слушаюсь, товарищ полковник.
По дороге движется колонна немецких танков. Навстречу им спешат двое велосипедистов. Головной танк останавливается, за ним и вся колонна. Велосипедисты движутся вдоль колонны к группе командирских танков. Там их встречает полковник Штрейх.
- Командир первого взвода третьей роты четыреста пятого охранного батальона лейтенант Фольмер, - докладывает велосипедист, - Послан вам навстречу командиром батальона. Приказано доложить, что мост захвачен русскими парашютистами. Наш батальон вступил в бой.
- Какие силы у русских? - спрашивает Штрейх.
- Предположительно, до двух батальонов, господин полковник. Русские заняли оба берега в районе моста и окопались. На нашем берегу русских не более батальона, сколько их на правом берегу, сказать пока трудно. Майор просил вас поторопиться, пока к русским не подошло подкрепление.
- Далеко еще до моста?
- Не более трех километров.
Штрейх поворачивается к своим офицерам:
- Господа, прошу по машинам, нам надо спешить!
Через несколько секунд колонна танков трогается. Обгоняя танки, проносятся мотоциклисты.
- Жарко там, похоже, товарищ майор, - говорит Симкин, прислушиваясь к участившейся стрельбе на том берегу.
- Да пока не очень, - отвечает начштаба, - Ты, Игорь сюда смотри. С нашего берега немцы должны подойти.
- Пойду, посмотрю, как там у меня, - капитан идет к окопам второй роты своего батальона.
Вторая рота расположилась у берега на опушке леса. Бойцы зарылись в землю среди огромных елей. У деревьев замаскированы ветками ручные пулеметы, огнеметчики сложили свои объемистые баллоны. За огромным замшелым стволом ели, поваленным совсем недавно, судя по свежему слому, схоронились минометчики. Симкин проходит по позициям своих бойцов, кивает командиру роты, показывает жестом, чтоб сидел на месте и двигается дальше через лес. Ели кончаются, начинается лиственный лес: осины вперемешку с орешником и рябиной. Подлеска почти нет, и видно далеко. Капитан слышит негромкие голоса, мелькает что-то белое. Впереди на открытом пространстве капитан замечает людей. Симкин меняет направление - теперь он движется наперерез идущим. Он выходит на просеку. По ней приближаются три женщины и двое десантников. Одна из женщин явно немолода, две другие вполне годятся по возрасту ей в дочки, если не во внучки: той, что повыше - лет двадцать, второй лет тринадцать-пятнадцать. Двое солдат идут сзади и что-то говорят, но негромко - разобрать Симкин не может. Зато он хорошо видит, как один из десантников догоняет идущую сзади девушку и, перебросив карабин в левую руку, правой хватает ее за грудь. Та отмахивается, но боец не отступает. Это привлекает внимание остальных, и пожилая женщина бросается на нахала, защищая девушку. Девчонка тоже пытается вступиться, но боец вскидывает винтовку. В это время раздается хруст сучьев под ногами капитана, и все поворачиваются к нему.
- Что здесь происходит? - спрашивает Симкин, узнавший бойцов - оба из третьей роты. Пристававший к девушке - старшина-сверхсрочник, второй - молодой боец из последнего призыва.
- Разрешите доложить, - старшина вытягивается, - Задержаны в лесу, товарищ старший лейтенант велел доставить их в штаб.
- Поляки?
- Так точно, поляки, - отвечает старшина, - По-русски не говорят, хотя, вроде, старуха понимает кое-как.
- А на кой вы их в штаб тащите?
- Так товарищ старший лейтенант решил, что надо их допросить, но у нас по-польски никто не говорит.
- У нас в штабе тоже никто не говорит по-польски, - отвечает Симкин.
Женщины прислушиваются к разговору, но не ясно, понимают они хоть что-нибудь или нет. «Старухе» при ближайшем рассмотрении Симкин дал бы не больше сорока лет. Лицо ее в морщинах, загоревшее до черноты, от этого она сначала казалась гораздо старше. И черная одежда тоже ее не молодит. Та, к которой приставал старшина, стоит, опустив глаза, двумя руками держит небольшой узелок из серой тряпки, в который завернуто что-то угловатое. Девушка симпатичная фигуристая, груди так и рвутся наружу из простенькой пестрой кофточки. В разрезе кофточки крестик на блестящей цепочке, широкая зеленая юбка до колен колышется вокруг стройных ножек. Девочка тоже с узелком. Совсем подросток, нескладная, угловатая. Глаза испуганного котенка смотрят на вооруженных мужчин. У всех троих одинаковые прически, светлые волосы заплетены в косы и как-то особенно уложены вокруг головы. Лица схожи, сходство, несомненно, семейное.
- Сомневаюсь я, что они что-то нам интересного расскажут, - молвит Симкин, и обращается к старшей полячке, - Откуда вы идете? - произносит он медленно и разборчиво.
Та, вроде, понимает, и что-то отвечает, показывая рукой с востока на запад. Слов Симкин не разбирает, но жест достаточно красноречив.
- Где немцы, - спрашивает Симкин, и зачем-то добавляет, - пани?
Полячка смотрит на него и недоуменно пожимает плечами. Совершенно непонятно - не поняла она вопрос или не знает, где немцы. Капитан повторяет вопрос, ответ точно такой же.
- Пошли, - говорит капитан и идет по просеке, туда, откуда привели задержанных.
Они дошли места где лежали на опушке бойцы третьей роты. Подбежал командир роты, стал что-то объяснять, но Симкин отмахнулся.
- Потом.
Он подвел женщин к опушке и показал рукой на север.
- Туда идите. Сюда не приходите больше.
Старшая полька, кивнула, показывая что поняла, и они пошли прочь. Шедшая сзади девочка все время испугано оглядывалась.
- Старшина, - манит рукой Симкин. Тот подходит, - Вы женаты?
Старшина хоть и был его подчиненным, но по возрасту лет на семь-восемь старше Симкина.
- Нет, товарищ капитан.
- А невеста есть?
- Так точно. Есть.
- А вот если я вашу невесту буду хватать за все части тела, которые мне покажутся интересными? Вам бы это понравилось?
Старшина молча смотрит в землю, но раскаявшимся не выглядит.
- Мы находимся на чужой территории и должны соответствовать моральному облику советского человека. А не разбойника какого-нибудь. Что вы себе позволяете? Ваше поведение, после того как мы вернемся, будет предметом рассмотрения, я передам замполиту. А во-вторых, когда с вами говорит командир, то по уставу положено отвечать.
- Виноват, товарищ капитан, - теперь по лицу старшины хорошо видно, что он сожалеет. Но скорее всего, не о том что приставал к полячке, а о том, что капитан так не вовремя попался им на дороге.
- Никто и не сомневается, что вы виноваты, - усмехается Симкин, и повернувшись к слушавшему их разговор, но мало что в нем понимавшему, командиру роты, бросает ловеласу, - О своем поведении доложите непосредственному начальнику. И постарайтесь так себя вести в бою, чтобы все забыли о вашем проступке.
Штаб Юго-Западного фронта.
В комнате Жуков и Кирпонос. Стук в дверь. Входит Пуркаев.
- Георгий Константинович, - обращается он к Жукову, - Власов докладывает, что у него нехватка горючего. Все свои ресурсы он исчерпал, а подвоза нет. Он говорит, что его танки к вечеру встанут.
Жуков вскакивает, стул на котором он сидел с грохотом опрокидывается. Встает и Кирпонос.
- Почему? - лицо Жукова багровеет, - Какого черта ему не подвозят горючее?
- Товарищ генерал армии, - говорит Пуркаев, - У Власова в корпусе меньше половины бензоцистерн от штата. А теперь пока он по дорогам шел и того меньше. А у фронта автотранспорта не хватает. В других мехкорпусах положение еще хуже. Рокоссовский доложил, что ему пришлось почти всю мотопехоту спешить. Иначе ему горючее и боеприпасы не на чем подвозить и раненых тоже эвакуировать не на чем.
- Зам по тылу ко мне! И связь с Власовым.
Через несколько минут в комнату входит заместитель начальника штаба по тылу генерал-майор Ковалев, следом - член военного совета фронта корпусной комиссар Ващугин.
- Товарищ генерал армии… - начинает докладывать Ковалев.
- Слушай, - перебивает его Жуков, - У тебя время до 23.00. К этому часу ты решишь все проблемы с транспортом и подвозом горючего и боеприпасов. Все машины - на подвоз горючего к танкам и боеприпасов. Санитарный транспорт пустить туда же. Чтоб не одной машины не использовалось для другого! Тебе ясно?
- Так точно, товарищ генерал армии.
- Если проблема не решиться, я прикажу тебя расстрелять. А товарища корпусного комиссара я попрошу проконтролировать лично.
В дверях появляется адъютант:
- Генерал-майор Власов на связи, товарищ генерал армии.
Жуков подходит вплотную к побледневшему Ковалеву, несколько секунд смотрит ему в глаза и выходит в соседнюю комнату, где сидят связисты. Ему протягивают трубку.
- Власов? Докладывай.
- Товарищ генерал, - докладывает Власов, - Взяли город Тарнув. Немцы оказывают слабое сопротивление, организовать серьезную оборону у них не получается. Сейчас поворачиваю корпус на север и к утру выйду к Висле, если горючего хватит. У меня только то, что в танках, запасов нет, тыловые части отстают.
- Я уже приказал, тебе помогут. Ты давай быстрей.
- Постараюсь, товарищ генерал. Если встречу серьезные узлы сопротивления, буду обходить, оставлю пехоте. Пошевелите тыловиков, товарищ генерал, до Вислы у меня горючего хватит, а дальше встанут танки. А в остальном, мы постараемся.
- Старайтесь, - Жуков отдал трубку связисту и, недовольно морщась, вышел на улицу.
Небольшой польский городок. Многие здания разрушены после налета советской авиации, кое-где пожары.
На окраине городка появляются советские танки. Это корпус генерала Власова. Тяжелые КВ медленно движутся вдоль улицы. Немецкие солдаты, прячась за домами, открывают огонь из винтовок и пулеметов, но против танков они бессильны. Постепенно движущиеся с разных направлений танки доходят до центральной площади с костелом. На верхушке костела немцы установили пулемет. Первые два КВ, появившиеся на площади, начинают бить по костелу в упор из пушек. Меньше чем за минуту костел превращается в руины, башня вместе с пулеметчиками рушиться.
На площадь выноситься несколько танков БТ, за ними группа бронеавтомобилей и грузовиков. Это штаб генерала Власова. Танки двигаться дальше, а Власов со штабом располагается в небольшом палисаднике, уцелевшем от пожара.
Командир корпуса садиться прямо на землю, стаскивает сапоги и с наслаждением вытягивает ноги. Адъютант наливает из термоса чай и подает ему. Власов делает несколько глотков из кружки и поднимает глаза на своего начштаба, генерал-майора Мартьянова.
- Андрей Андреевич, плохи наши дела, - докладывает тот, - Танки встают один за другим. Ладно б немцы их били, а то ведь просто ломаются, а чинить не успеваем. В дивизии Фотченкова осталось только тридцать два КВ и сто семь Т-34. Т-28 больше половины потеряли в дороге, осталось двадцать две единицы, и по полтора десятка БТ и Т-26. В 32-й дивизии еще хуже. Осталось двадцать семь КВ, девяносто два Т-34, восемнадцать Т-26, семнадцать БТ и двенадцать Т-27. В мотодивизии осталось пятьдесят шесть танков, в основном БТ и дивизия отстает безнадежно, почти вся мотопехота идет пешком. С боеприпасами плохо, меньше боекомплекта. Про горючее я, уж, не говорю. Что делать будем?
- А что мы можем делать, Александр Алексеевич?! У нас приказ - наступать - и завтра мы с вами должны взять Краков. Чего нам, судя по всему, не успеть никак. Даже если бы было всего вдоволь. А не возьмем Краков или хотя бы не успеем взять мосты на Висле, сам знаешь, что с нами будет. Мало не покажется.
С кружкой подошел замполит - бригадный комиссар Зуев, сел рядом с Власовым на землю. Начштаба достал папиросу, закурил. Некоторое время все молчали, прислушиваясь к звукам боя.
- Вроде, уже к окраине вышли, - сказал Зуев.
- Да, похоже, - согласился Власов, - немцев-то, видать, немного, да и артиллерии у них нет. Так что еще один город взяли. Я думаю, сделаем так: вперед пустим восьмую дивизию, усилим ее шестьдесят третьим танковым полком, возьмем у Пушкина. Да пусть он его усилит, чем может. Все горючее в первую очередь в восьмую дивизию. Мотопехоту пусть сажают на танки, сколько смогут. И от Пушкина не меньше роты мотоциклистов надо в восьмую передать, там совсем от разведки ничего не осталось. Значит, восьмая дивизия идет форсированным маршем к Висле, тридцать вторая собирает остатки горючего и следом отправляет шестьдесят четвертый танковый полк с мотопехотой, все остальные части ждут подхода мотодивизии и горючего, и потом - за нами. Других вариантов я не вижу. Так мы еще можем успеть. Александр Алексеевич, вы бы попробовали еще раз узнать, что там у парашютистов. А в идеале хорошо бы с ними прямую связь наладить, а то все у нас через одно место, - поворачивается к адъютанту, - Костя, придумай перекусить чего-нибудь. Потом точно некогда будет.
Танки генерала Власова подходят к окраине городка. Остатки немцев, отстреливаясь, пытаются вырваться к лесу. Танк младшего лейтенанта Озерова доходит до конца улицы и тут в него попадает снаряд из укрытого орудия. Снаряд броню не пробивает, но удар слишком сильный и танк останавливается.
- Все целы? - кричит Озеров, в голове его стоит звон, перед глазами плавают разноцветное круги.
- Целы, товарищ лейтенант, - откликается наводчик Колесов, - Видать, осколочным шарахнуло. Броня держит. Откуда вот стреляли, только не видно.
- Егор, ты как? - кричит Озеров водителю.
- Живой, товарищ лейтенант, - отвечает тот, - Сейчас тронем, испугался я малость. Только баки у нас, считай, сухие, лейтенант. Надо останавливаться.
- Вон она! - орет Колесов, - Вон там. слева, где сарайчик, ствол торчит. Ваня, заряжай осколочным. Видите, товарищ лейтенант?
- Вижу, кончай ее, пока они нам еще не вмазали.
КВ сотрясается от выстрела. Снаряд попадает в сарай, за которым прячется немецкая гаубица, сарай вспыхивает, второй снаряд, пущенный следом, переворачивает гаубицу и разбрасывает по сторонам артиллеристов.
- Остался один осколочный, товарищ лейтенант, - докладывает заряжающий.
- Егор, - кричит Озеров, - уходи за эту хату. Чего стоять посреди дороги!
Танк сносит забор и вползает в сад. Задним ходом он отползает за хату, при этом ломает небольшой сарай. В сарае прячется польская семья: женщина и двое детей - мальчик лет семи и девочка лет десяти. Они выскакивают из рушащегося сарайчика. Кругом огонь, выстрелы, взрывы. Из-за дыма от горящих домов ничего не видно. Испуганная девочка бросается на улицу и попадает под гусеницы несущегося советского танка. Ее мать видит это и, держа за руку сына, тоже выбегает на улицу. С движущегося танка замечают мелькающие в дыму фигуры, бросившиеся наперерез танку, и дают очередь из пулемета.
Штаб группы армий "Юг".
Командующий группой армий "Юг" фельдмаршал Рунштедт, заложив руки за спину, ходит по комнате. В дверь входит адъютант, докладывает:
- На связи командующий семнадцатой армией.
Рунштедт берет трубку.
- Какова обстановка у вас?
- Русские войска ведут наступление в общем направлении на Краков. Связь с войсками постоянно прерывается. Только что получено сообщение, что, русские танки ворвались в Тарнув.
- Это же всего тридцать километров от Кракова, - смотрит на карту Рунштедт, - Что вы можете предпринять, чтобы выбить русских.
- Я ничего не могу предпринять, господин фельдмаршал. Резервов у меня нет. Войска моей армии с боями отходят от границы. Моя армия несет огромные потери, некоторые дивизии находятся в окружении. Русские применяют огромные массы танков и самолетов. Наша авиация не оказывает моим войскам никакой поддержки.
- Вы паникуете, генерал, - прерывает его Рунштедт, - Возьмите себя в руки. Вы должны остановить наступление русских. Соберите все что можно, непрерывно контратакуйте. Авиационная поддержка будет, - фельдмаршал вешает трубку, поворачивается к адъютанту, - Соедините меня с генерал-полковником Лером.
Хостинь. Аэродром 3-й истребительной эскадры.
Немецкий аэродром после налеты советской авиации. На летном поле дымится несколько разбитых самолетов, все поле изрыто воронками. На краю летного поля уткнулся носом в землю советский биплан И-15, из кабины свесился труп летчика, самолет слабо дымит. В стороне немецкие солдаты пытаются потушить горящие здания.
На примыкающей к аэродрому дороге появляются две легковые машины. Навстречу выбегает лейтенант из охраны аэродрома, машет рукой требуя остановиться. Машины останавливаются, из передней выходит командующий 4-м воздушным флотом генерал-полковник Лер. Увидев высокое начальство, лейтенант и выбежавшие за ним солдаты вытягиваются по стойке смирно.
- Что происходит? - спрашивает Лер.
- Господин генерал-полковник, - отвечает лейтенант, - только что был налет русской авиации. Русские улетели не более пяти минут назад. Сегодня это уже третий налет. Вам лучше не выезжать на открытое место, мы ожидаем, что русские опять вернуться.
- Хорошо, - говорит Лер, - Машины мы оставим здесь, пусть ваши люди их спрячут в лесу. А вы проводите меня к вашему начальству.
Лер и двое сопровождающих его офицеров идут следом за лейтенантом, они проходят по узкой тропинке сквозь кустарник, обрамляющий летное поле.
Лер видит разбитые самолеты и недовольно морщиться. Тут он видит рядом труп немецкого солдата. Молодой парень лежит лицом вверх, широко открытые, неподвижные глаза как будто смотрят в небо. У трупа не хватает обеих ног. Они оторваны выше колена. Один окровавленный обрубок ноги лежит рядом с трупом.
- Почему не убрали, - строго спрашивает Лер у лейтенанта.
- Не успели, господин генерал-полковник. Налет только закончился. Прошу следовать за мной.
Краем поля они доходят до небольшого дощатого барака. Навстречу прибывшим выходят двое офицеров.
- Командир второй группы капитан Келлер.
- Начальник штаба третий эскадры "Удет" капитан Вильке.
- Где полковник Лютцов, - спрашивает Лер.
- Сегодня утром во время первого налета русских он был тяжело ранен, - отвечает капитан Келлер, - У него раздроблена левая нога. Его отправили в госпиталь.
- Жаль Гюнтера, - говорит Лер, - Я близко знал его. Ну что ж, доложите обстановку.
- Здесь базируются вторая и третья группы нашей эскадры. На сегодняшний день в составе второй группы осталось шесть боеспособных самолетов и четыре летчика. Возможно, еще один самолет удастся починить к вечеру. К сожалению, большие потери среди наземных служб. Третья группа сегодня совершала боевой вылет в полном составе. Вернулось только три истребителя, два из которых нуждаются в ремонте. Из трех вернувшихся летчиков двое ранены, одного пришлось отправить в госпиталь. С задания не вернулся командир третьей группы капитан Андрес. Из Франции должна была прибывать первая группа, но сведений о ней мы не имеем.
Командующий флотом выслушивает доклад, молча поворачивается и делает несколько шагов в сторону летного поля. Он стоит, заложив руки за спину, и смотрит на разбитые самолеты.
Кречевецы. Аэродром 40-й дальнебомбарировочной авиадивизии.
На окраине летного поля расположились части 5-й воздушно-десантной бригады, не попавшие в состав десанта.
У самой опушки сидит на траве группа медсестер. К ним подходит военврач 2-го ранга Дудыкин. Медсестры встают.
- Вольно, девочки, - говорит Дудыкин, - как настроение?
- Товарищ военврач, что слышно про наших? - спрашивает Лиза Мухина, та самая медсестра, с которой прощался капитан Симкин.
- Ничего не слышно, Лизавета, - отвечает Дудыкин, - А что вас так сильно беспокоит? Я ведь здесь, так какие могут быть проблемы?! Вот меня сильно беспокоит ваше неласковое отношение ко мне.
Почему вы меня избегаете? - он подходит к ней вплотную и обнимает, причем рука оказывается на ягодицах девушки. Лиза попыталась отстраниться, но он крепко прижимает ее к себе. Тогда она отталкивает Дудыкина и отбегает в сторону.
- А это вы зря, Лизавета, - насмешливо кривит рот военврач, - я ведь и обидеться могу.
- Товарищ военврач второго ранга, я прошу вас…
- Что просите?
Лиза молчит.
- Ладно, поговорим потом, - Дудыкин поворачивается к медсестрам спиной и, помедлив, идет прочь.
- Ты бы поосторожнее с ним, Лиза, - говорит одна из медсестер, полноватая, веснушчатая Наталья Пасечник, - Он очень плохой человек. Он с особистами дружит. Спирт ворует и вместе с ними пьет. Так что если захочет кому подлянку сделать, то запросто. Ты у нас человек новый, всего не знаешь. Он прошлой зимой все клеился к одной медсестре, та - ни в какую. Кончилось тем, что ее вызвали в НКВД, а там на нее уже целое дело, и энкэведешник сказал, что если она с Дудыкиным не договорится, то ей светит пятнадцать лет, а то и вышка. Отвезли ее к Дудыкину, у него собралась целая компания, человек десять, все пьяные, и они Ленку всю ночь имели, издевались по всякому, да еще потом позвали шоферов да еще кого-то и с ними тоже заставили. А потом Ленку арестовали и сказали, чтоб радовалась, что не на полную катушку ее раскрутили! Мол, за хорошее поведение ей больше пяти лет не светит.
- А ты откуда такие подробности знаешь?
- Знаю, рассказывали. Да и сам хвастался, чтоб боялись его.
- И что ж я теперь с ним спать должна?
- Ну, у тебя подруга, раз он на тебя глаз положил, два пути. Или к нему на койку, лечь на спину и не дергаться, или в лагерь.
- Да ты что! Ну, соглашусь я, а если Игорь узнает?
- Да ладно, все не так страшно. А Игорь твой, может, и не узнает ничего. Военврач наш все больше на новеньких лезет, а их сейчас смотри, сколько понагнали. Так что переспишь разок-другой, не убудет от тебя, а он, глядишь, да и отстанет, будет к другим клеится. А если он про Игоря твоего узнает, так и ему может подлянку устроить. Так что решай.
- А ты с ним спала?
- Спала, куда ж денешься. Да с ним все спали. Вон тетя Даша, ей уже под пятьдесят, а что ты думаешь? Он и ее на койку и … Говорю тебе, он не одной бабы не пропустит, верно девчата? Тот еще кобель. У него правило такое, нравится не нравится, молодая или старая, а все равно в койку. Главное галочку поставить, мол, такую-то поимел. Ко многим потом и не пристает больше.
ПРИКАЗ НАРОДНОГО КОМИССАРА ОБОРОНЫ СССР
"О ВЫДАЧЕ ВОЕННОСЛУЖАЩИМ ПЕРЕДОВОЙ ЛИНИИ ДЕЙСТВУЮЩЕЙ АРМИИ ВОДКИ"
№ …….. 16 июня 1941 г.
Во исполнение постановления Государственного Комитета Обороны от 15 июня 1941 г. за № …… приказываю:
1. С 1 июля 1941 г. производить выдачу 40° водки в количестве 100 граммов в день на человека красноармейцам и начальствующему составу передовой линии действующей армии.
Летному составу ВВС Красной Армии, выполняющему боевые задания, и инженерно-техническому составу, обслуживающему полевые аэродромы действующей армии, водку отпускать наравне с частями передовой линии.
2. Военным советам фронтов и армий:
а) выдачу водки организовать только для тех контингентов, которые определены постановлением Государственного Комитета Обороны, и строго контролировать точное его выполнение:
б) обеспечить своевременную доставку водки на передовые линии действующих войск и организовать надежную охрану ее запасов в полевых условиях;
в) за счет хозяйственного аппарата частей и подразделений выделить специальных лиц, на которых и возложить ответственность за правильное распределение водочных порций, учет расхода водки и ведение приходно-расходной отчетности;
г) приказать фронтовым интендантам представлять раз в десятидневку в Главное интендантское управление сведения об остатках и ежемесячно к 25-му числу заявку на потребное количество водки. В основу заявки положить точную численность действующих войск передовой линии, утвержденную военными советами фронтов и армий.
3. Потребность в водке на июль месяц определить Главному интенданту Красной Армии без представления заявок фронтами.
Зам. Народного комиссара обороны СССР
генерал-лейтенант интендантской службы А.В. ХРУЛЕВ
Волной идут советские бомбардировщики. В основном ДБ-3, среди них отдельные группы ТБ-3.
Появляется одинокий мессершмит-109. Он открывает огонь по советским бомбардировщикам. Один из ДБ-3 поврежден, из левого двигателя валит дым. Самолет начинает резко снижаться. В это время поспевают советские истребители. Начинается бой - один немец против шести МиГов. Через несколько мгновений мессер загорается и падает. Задетый очередью, МиГ, уходя от немца, не справляется с управлением и врезается в строй бомбардировщиков. МиГ сталкивается с ДБ-3 и исчезает в огне, еще один ДБ-3 резко уклоняется в сторону, и сталкивается с летящим рядом. Еще один факел.
От самолетов отрываются черные точки, через секунды над каждой раскрывается парашют. Вскоре все видимое пространство покрыто куполами. Десантники приземляются в полях, некоторые - в лес и повисают на деревьях, кто-то попадает в небольшую речку. Сворачивают парашюты, собираются в группы, разыскивая своих. Один из парашютистов приземляется в метре от берега речушки, ругаясь, стоя по колено в воде, отстегивает парашют. Это командир 214-й бригады полковник Левашов. К нему бегут несколько приземлившихся раньше командиров.
- Как вы, товарищ полковник?
- Ничего, давай ребята, вперед. Где тут у них Варшава?
Десантники бегут к виднеющемуся вдалеке селу. Там расположилась какая-то тыловая часть. Стоят запряженные лошадьми нагруженные ящиками повозки, возле них суетятся немецкие солдаты. Одни пытаются увезти повозки, другие хватаются за винтовки и занимают оборону, третьи спасаются бегством.
Десантники врываются в деревню, пытающиеся сопротивляться немцы, перебиты, лишь несколько человек успевают сдаться в плен. Из домов выглядывают женщины и дети. Один из бойцов подбегает к пожилой женщине смотрящей на улицу из-за приоткрытой двери. Жестами показывает ей, что хочет пить. Она выносит ему на крыльцо ведро с водой и чашку. Боец жадно пьет, к нему подбегают его товарищи, за ними еще и еще, и через минуту ведро пустеет. Десантники бегут дальше, но один из них остановившись смотрит на старую польку, на пустое ведро… Берет ведро подходит к колодцу, достает воды и ставит полное ведро перед женщиной.
- Спасибо вам большое, - говорит он, - От всей Красной Армии спасибо, - и бежит догонять товарищей.
16 часов 50 минут. Лондон. Резиденция премьер-министра.
В кабинет входит посол Советского Союза в Великобритании Майский.
- Здравствуйте, господин премьер-министр.
- Здравствуйте, господин посол. Прошу садиться. Приношу извинения, что не смог принять вас утром. Я уезжал на уик-энд и вернулся лишь недавно. Я вас слушаю.
- Советское правительство заявляет о том, что в связи с известиями о готовящемся нападении Германии на Советский Союз оно было вынуждено принять самые решительные меры. Наше правительство неоднократно предлагало другим европейским государствам объединить усилия в борьбе с фашизмом. К сожалению, наши призывы не были услышаны, и это привело к трагедии оккупации многих стран. Мы считаем, что такое положение в Европе не может продолжаться. Поэтому Советский Союз объявил Германии войну и начал военные действия против этого государства. Мы полагаем, что вступление СССР в войну против фашизма – серьезный шаг к победе над ним, и шаг этот будет встречен с одобрением народом Вашей страны. Особенно учитывая сегодняшнее положение Великобритании, когда практически все ее союзники в борьбе с фашизмом разгромлены. Советское правительство предлагает в самые кратчайшие сроки рассмотреть возможность координации действий наших стран, так как полное уничтожение фашисткой Германии возможно только при полном объединении всех миролюбивых сил.
- Я хочу заверить вас, господин посол, что действия Советского Союза встречены с удовлетворением всем английским обществом. Уже некоторое время, как вы совершенно правильно заметили, Великобритания в полном одиночестве ведет борьбу с Германией и Италией. Вступление в войну Советского Союза значительно облегчит наше положение и позволит надеяться на восстановление в Европе мира и порядка. Я в самое ближайшее время внесу на рассмотрение кабинета вопрос о координации действий между нашими странами в борьбе с Германией, а также и о взаимной помощи. Позвольте также узнать, господин посол, позицию СССР в отношении таких государств как Румыния, Финляндия, Турция. Насколько мне известно, советские войска уже ведут боевые действия на территории Румынии.
- Позиция советского правительства однозначна. Советский Союз ведет войну с Германией и теми странами, которые участвуют в агрессивной войне на ее стороне. К таким странам относятся Италия и Болгария, которые уже участвовали в боевых действиях как союзники Германии. Вооруженные силы Румынии, Словакии и Венгрии, как нам стало известно из достоверных источников, готовились к нападению на СССР. Кроме того, на территории этих стран находятся немецкие войска. О подготовке Финляндии к войне с СССР у нас тоже есть сведения. И на территории этой страны также находятся немецкие войска. Мое правительства просило уведомить вас о том, что сегодня правительству Финляндии предъявлен ультиматум, в котором ему предлагается немедленно решить вопрос о выводе всех немецких войск со своей территории и отвести свои части от границы с СССР. В противном случае Советский Союз оставляет за собой свободу действий. Как мне сообщили, финское правительство уже ответило на наш ультиматум. Финское правительство сообщает, что немецких войск на территории Финляндии не размещалось. Отдельные части немецких войск, следующие транзитом через Финляндию в Норвегию, покинут территорию страны в ближайшие дни. Дальнейший транзит не предвиделся и, учитывая обстановку, правительство Финляндии берет на себя обязательства в дальнейшем не допускать появление каких-либо частей немецкой армии на своей территории. Что касается вооруженных сил самой Финляндии, то повышенная боевая готовность вызвана не стремлением к агрессии против СССР или какой-либо другой страны, а общим положением в Европе, где продолжается война. Это самые последние сведения, которые, как я вам уже сказал, господин премьер-министр, мною получены перед самым отъездом к вам. Что касается Турции, то советское правительство также имеет доказательства того, что она готовилась к войне с СССР на стороне Германии. Поскольку на территории этого государства нет каких либо немецких войск, то военные действия на территории Турции не ведутся, но советское правительство направило ноту правительству Турции. Советское правительство поручило мне подчеркнуть свою позицию, которая заключается в отсутствии каких-либо захватнических целей. Военные действия против Германии и ее союзников, будут вестись только на территории этих государств и оккупированных ими стран, до полного освобождения всех захваченных Германией и ее союзниками территорий и их полной капитуляции. После освобождения оккупированных территорий дальнейшие действия по восстановлению государственного строя будут являться прерогативой народа данной страны. Советский Союз не собирается вмешиваться во внутренние дела государств, которые обретут независимость с его помощью. Правительство Советского Союза считает, что располагает достаточными силами и средствами для выполнения поставленной перед собой задачи. Это не в коей мере не предполагает отказ от любой помощи со стороны любых других миролюбивых государств и в первую очередь Великобритании, о чем мы говорили в начале.
- Благодарю вас, господин посол.
18 часов 00 минут. Берлин.
Совещание у командующего сухопутными войсками фельдмаршала Браухича. Докладывает начальник генерального штаба генерал Гальдер.
- По тем сведениям, которыми мы на это время располагаем, противник наносит удары по всем возможным направлениям, т.е. на Кенигсберг, на Данциг в обход нашей группировки в восточной Пруссии, на Варшаву, на Люблин, на Силезию, и в Румынии. Сейчас нет возможности оценить, на каких направлениях наносятся главные удары, а на каких второстепенные. Генштаб предполагает, что русские попытаются окружить войска в Восточной Пруссии и в районе Люблина, для чего им необходимо выйти к Висле вот здесь и здесь, и форсировать ее, - показывает на карте. Браухич внимательно слушает, кивая головой в знак согласия, - Чтобы предотвратить это, необходимо срочно расположить войска на таком удобном и естественном оборонительном рубеже, как река Висла, а для этого в свою очередь, необходимо отвести войска от границы и вывести все имеющиеся в генерал-губернаторстве резервы на Вислу и организовать там оборону.
- Мы располагаем такой возможностью? - спросил Браухич, - Я говорю в первую очередь о резервах.
- Для прикрытия направления на Данциг мы можем использовать части 50-го и 23-го армейских корпусов, для организации обороны на рубеже Вислы в районе Демблин-Варшава-Быдгощь можно использовать 42-й и 35-й армейские корпуса и подтянуть туда еще дополнительно три-четыре дивизии, в южной Польше мы можем располагать 51-м и 57-м армейскими корпусами. Но все это очень незначительные силы, с которыми вряд ли удастся организовать прочную оборону. К сожалению, у нас практически нет подвижных войск. Двадцать четыре танковых и мотопехотных дивизии находятся в эшелонах и растянуты от Рейха и до границы с Россией. Надо отдать приказ срочно остановить выдвижение всех частей и соединений на линии западнее Вислы.
- Да, я согласен с вами, - произнес Браухич, - Посмотрим, что скажет фюрер.
22 часа 30 минут. Берлин. Рейхсканцелярия.
Вдоль стены стоят немецкие военачальники. Гитлер непрерывно ходит взад-вперед по залу, он взвинчен до состояния истерики.
- Как могло такое произойти? Вы - банда кретинов и идиотов! Вам ротами командовать! Все что я создал... Весь Рейх... Канарис, как получилось, что мы ничего не знали?
- Мой фюрер, я ...
- Молчите, Канарис! Говорить надо было раньше. Где вся ваша разведка? Вы или идиот, или предатель.
- Мой фюрер, - осмелился прервать Гитлера Кейтель. - Может быть, еще все не так страшно?! Русские продвинулись на несколько километров от границы. С финнами было то же самое, и чем кончилось?!
- Не говорите глупостей, Кейтель. Русские бомбят Кенигсберг и Варшаву, их танки прорвались, и никто, слышите, никто не может мне объяснить, что происходит сейчас на границе! Почему? Я хочу знать, что сейчас происходит там! Гальдер?
Начальник генерального штаба Гальдер неуверенно делает шаг вперед.
- Мы ни можем получить точной картины, мой фюрер, - говорит он,- Все линии связи нарушены, действуют русские диверсанты. Нет связи ни с группами армий, ни с армиями. У командующих нет связи с корпусами и дивизиями. Практически все танковые и моторизованные дивизии в эшелонах, растянуты на сотни километров по территории Генерал-губернаторства. Нам надо...
- Вы тоже ничего не знаете, Гальдер. Геринг?
- Мой фюрер, - начал Геринг,- авиация на границе ведет бой, но у русских очень много самолетов. Значительная часть наших воздушных сил еще не переброшена в генерал-губернаторство и Восточную Пруссию и находятся в Рейхе или на Балканах.
- Значит, соберите все что можно. Мы должны остановить русских! Где ваши асы, Геринг? Русские летают на этажерках, они просто не умеют летать. Вы должны показать им, что могут наши летчики! Слышите?
- Да, мой фюрер.
- Вы все должны разобраться с этим бардаком, даже если вам самим придется идти в атаку!
Слышится рев сирен.
- Что это?
- Воздушная тревога, мой фюрер, - осмеливается ответить Геббельс.
- Нет, - кричит Гитлер Герингу, его руки трясутся, - Нет, это не просто воздушная тревога. Я уверен, что это не англичане. Это русские!
В ночном небе над Берлином, урча моторами, строем идут шестьдесят советских бомбардировщиков. Их ведет полковник Александр Голованов. Они выполняют личный приказ Сталина - сбросить бомбы на Берлин.
13 июня. 3 часа 15 минут. Кремль.
За длинным столом члены Политбюро. Сталин прохаживается по кабинету. Стоя у карты, докладывает маршал Шапошников.
- За сегодняшний день войска Западного фронта продвинулись вглубь территории Польши на 15-20 километров. 13-я и 10-я армии двигаются на Варшаву. Сопротивление немцев на этом направлении минимальное. В районе Варшавы продолжается высадка 4-го воздушно-десантного корпуса. На Юго-Западном фронте 5-я армия ведет бои вдоль границы. Продвижение всего 5-10 километров. Немцы сильно сопротивляются. 6-я армия осуществила прорыв на участке около 40 километров, в прорыв в направлении Кракова введен 4-й механизированный корпус. К 20.00 4-й мехкорпус продвинулся на 35 километров и продолжает наступление. По данным нашей разведки, на этом направлении у немцев почти нет войск. Завтра с утра вслед за 4-м мехкорпусом Музыченко планирует ввести 15-й мехкорпус и 5-й кавкорпус. Для захвата переправ на Висле планируется высадить 1-й воздушно-десантный корпус в полном составе.
15 июня. Штаб Юго-Западного фронта.
В кабинет начальника штаба фронта генерал-майора Пуркаева входят командир третьего воздушно-десантного корпуса генерал-майор Глазунов и командир пятой воздушно-десантной бригады полковник Родимцев.
- Здравия желаем, товарищ генерал-майор.
- Здравствуйте, садитесь.
Усаживаются вокруг стола, на котором лежит карта.
- Значит так, - говорит Пуркаев, - Четвертый мехкорпус пока успешно продвигается вперед. Послезавтра, самое позднее, Власов должен выйти к Висле. Вот мосты через Вислу. Вот этот нам не подходит. У немцев здесь много зениток, тут рядом аэродром - на нем истребители. Здесь в районе моста до полка пехоты, в этом районе девяносто девятая пехотная дивизия. Поэтому от первоначального плана будут отклонения. Ваша главная задача - вот этот мост. Если немцы его взорвут - Власов застрянет. Возьмем мост - Власов обойдет Краков, и все будет хорошо. Командование решило десантировать завтра с утра пятую бригаду в районе моста. Основную часть корпуса планируем высадить вот тут, севернее. Здесь по сведениям разведки должна сосредотачиваться одиннадцатая танковая дивизия немцев. Задача корпуса - не дать немецким танкам прорваться к мосту. Десантировать вас будет, как и планировали первый корпус генерала Изотова. Вопросы?
- Какие у немцев силы в этом районе.
- Авиаразведка докладывает, что никаких немецких частей в районе моста нет. Вот сюда прибывают части одиннадцатой танковой дивизии. Вот в этом районе – располагается до батальона пехоты. Здесь расположена пехотная дивизия невыясненной нумерации, но до вас она не должна успеть добраться. Вообще, если верить разведке, на левом берегу у немцев крупных сил нет, кроме одиннадцатой танковой. Но дивизия в эшелонах растянулась от самой Германии, пока она выгрузится, пока подтянется... Основная угроза, видимо, с правого берега. В этом направлении отходят до двух пехотных дивизий немцев. Как быстро их части дойдут туда и дойдут ли - это вопрос. Власов вполне может их опередить.
Штаб 1-го дальнебомбардировочного авиационного корпуса.
В накуренном помещении проводят совещание командир авиакорпуса генерал-майор Изотов, командир третьего воздушно-десантного корпуса генерал-майор Глазунов, командиры авиадивизий и воздушно-десантных бригад.
- У нас получается следующее, - говорит Глазунов, - В район моста мы десантируем бригаду Родимцева в составе первого, второго и частично четвертого батальонов. Задача - захватить мост и удерживать до подхода наших танков. В этот район одновременно начинаем выбрасывать бригаду Затевахина в полном составе и потом, освободившимся транспортом, первый и третий батальоны бригады Желудева. Артиллерию будем десантировать вторым эшелоном вместе с основными частями корпуса. Я вылетаю с бригадой Желудева. У нас сорок исправных ТБ-3, так что кое-какую технику сможем доставить. Остальные силы остаются в резерве. Для них все равно транспорта пока нет. Наша главная задача - первым рейсом, пока немцы не очухались, забросить основные силы вот сюда и сюда. Если позволят немцы, на следующий день будем десантировать остальные части. Всё ясно? Если вопросов нет - по коням!
5 часов 30 минут. Кречевецы. Аэродром 40-й дальнебомбардировочной авиадивизии.
На летном поле аккуратными рядами выстроились бомбардировщики ДБ-3ф. Идет погрузка в самолеты 5-й воздушно-десантной бригады. У самой кромки аэродрома прогуливаются командир 1-го батальона капитан Симкин и медсестра Лиза. Разговор носит явно интимный характер.
Мимо проходят командир бригады полковник Родимцев и начальник штаба майор Борисов.
- Игорь, - кричит Родимцев, увидев Симкина,- Для тебя, что, война не началась ещё?
Симкин подбегает к полковнику.
- Товарищ полковник, заканчиваем погрузку через двадцать минут.
- Я вижу, как ты заканчиваешь… Что вы тут развели, капитан?! Ладно уж, прощайся, только быстро. К вечеру все равно встретитесь. Медсанбат третьим рейсом идет, так что увидишь скоро свою Лизавету.
Через полчаса самолеты один за другим поднимаются в воздух и летят на Запад.
16 июня. Мост через Вислу, недалеко от Кракова.
В воздухе советские самолеты. От самолетов отделяются черные точки, летят к земле, над ними раскрываются купола парашютов. Уже все небо над Вислой покрыто ими, а самолеты продолжают выбрасывать все новых и новых десантников. Парашютисты приземляются по обоим берегам, некоторые падают прямо в реку, пытаются освободиться в воде от парашютов. Удается это не всем, многие тонут.
Несколько человек умудряются приземлиться прямо на мост. По ним отрывает огонь немногочисленная охрана с обоих берегов. Несколько десантников падает, остальные прячутся среди устоев моста и открывают ответный огонь.
На левом берегу у моста небольшая будка, возле неё с десяток немецких солдат ведут беспорядочную стрельбу: кто по десантникам на мосту, кто по парашютистам в небе. Из перелеска выскакивает группа десантников и стремительно бежит к мосту, стреляя на ходу. Короткая рукопашная схватка и вся охрана перебита, кроме нескольких пленных. Лейтенант, возглавлявший группу, и часть бойцов вбегают на мост. Укрывшиеся здесь десантники выходят из укрытий. С другой стороны моста появляется ещё одна группа десантников. Бойцы занимают оборону на обоих берегах.
На полях продолжают приземляться новые группы парашютистов. У самой кромки леса приземляется командир бригады полковник Родимцев. Парашют тащит его за собой к деревьям, но полковник быстро тушит купол и отстегивает лямки. Рядом, прямо на деревья, опускаются его бойцы. Один из них цепляется за верхушку дерева, но ветви не выдерживают, и парашютист рушится на корни большой сосны. Нога неестественно выворачивается, человек кричит от боли. Полковник подбегает к нему, отстегивает лямки парашюта и пытается помочь.
- Потерпи, сынок, сейчас найдем тебе санитаров.
К ним подбегают десантники. Передав пострадавшего на руки бойцов, полковник располагается у опушки леса и рассылает в разные стороны несколько парашютистов с приказом подтянуться всем приземлившихся к опушке. Через несколько минут собирается полторы сотни человек. Родимцев, приказав одному из офицеров продолжать сбор, с группой парашютистов идет через лес. В лесу много парашютистов, большинство из них приземлилось неудачно. Те, кому повезло больше, пытаются оказать первую помощь.
Миновав небольшой лес, Родимцев со своей группой выходит на другое поле. Здесь на опушке также группируются приземлившиеся парашютисты. Среди них много командиров. Здесь оказывается большая часть штаба бригады, уже развернута рация.
Мост через Вислу, захваченный десантниками бригады Родимцева. На мосту валяется несколько убитых немецких солдат, их по очереди двое бойцов скидывают в реку. По обоим берегам реки десантники роют окопы. На правом берегу, у въезда на мост, рядом с перевернутой подводой - группа советских офицеров во главе с командиром бригады Родимцевым.
- Значит так, братцы, - говорит Родимцев, - Судя по всему, наша разведка не подвела, у немцев здесь никаких частей не было, кроме взвода охраны. На том берегу до самого Кракова должно быть чисто, там сажаем в оборону второй батальон. Ты Володя,- обращается к командиру батальона Сенцову, - окапываешься на той стороне и сидишь. Высылаешь разведку. На этом берегу немцев надо ждать скоро. Сюда должны отходить их части. Наши их уже гонят. Задача - продержаться. Первый батальон занимает оборону вот по этим лесочкам. Закапываемся поглубже в землю. Вторая и третья роты четвертого батальона, под командованием старшего лейтенанта Лёвушкина, вместо раненого капитана Сергеева, окапываются вот там в роще. Это будет наш резерв. Минометную роту расположить вот там на опушке. Вопросы? Нет вопросов? Выполнять! Колыванов, ко мне!
Получившие указания расходятся, остается командир разведроты старший лейтенант Колыванов.
- Вот что, Леша, - говорит Родимцев, - Наша разведка сообщала, что на том берегу у немцев вроде как ничего нет. Но береженого бог бережет. Ты отправь своих ребят в ту сторону, пусть посмотрят внимательно. Не хочется оттуда подарок получить.
- Разрешите, сам посмотрю, товарищ полковник?
- Иди. Только смотрите если что, не связывайтесь. Отходи сюда.
Лейтенант уходит. Остаются Родимцев, начальник штаба Борисов и старший политрук Никольский.
- Ну что у нас, Владимир Яковлевич? - обращается к Борисову Родимцев.
- Докладываю. Первый батальон - четыреста десять человек, пять ротных минометов. Второй батальон - триста шестьдесят человек, три ротных миномета. В двух ротах четвертого батальона - двести человек и два ротных миномета. Пять батальонных минометов в минометной роте. Два ДШК. В разведроте - пятьдесят пять человек. Сорок семь человек раненых, в основном повредились при посадке. Вот такие у нас силы.
- Ну, пока ещё грех жаловаться. Если немцы быстро не очухаются - продержимся. А?
- Должны продержаться, Александр Ильич.
Небольшая станция забита эшелонами с техникой. Впереди пути разбиты советской авиацией. В эшелонах части перебрасываемой на Восток 11-й танковой дивизии.
К станции подъезжает несколько легковых автомашин. Из них выходит командир 51-го армейского корпуса генерал пехоты Рейнхард. К нему подходит полковник. Представляется:
- Командир 15-го танкового полка полковник Штрейх.
- Застряли, полковник?
- Так точно, господин генерал. Русские разбомбили пути. Если сейчас опять налетят, разнесут в клочья.
- Какие здесь части?
- Почти целиком два танковых батальона моего полка, рота мотоциклетного батальона и рота саперного батальона.
- Слушайте задачу, полковник. Здесь ждать бесполезно. Прилетят русские и от вас останутся только воспоминания. Пути чинить некому. Выгружайте технику и занимайте оборону на Висле, - кивает адъютанту, тот разворачивает карту. - Здесь мост. Выходите к нему. Я пытаюсь собрать все боеспособные части в этом районе. Три охранных батальона, пехотный полк неполного состава и зенитный батальон. С вашими танками мы ещё что-то сможем. Сколько у вас танков полковник?
- Сто девятнадцать, остальные в дороге, господин генерал. Из них двадцать тяжелых и сорок два средних с 50-мм пушкой.
- Это очень неплохо. Собирайте все, что есть и двигайтесь к Висле!
На краю только что отрытой стрелковой ячейки сидит капитан Симкин, курит. В ячейке двое бойцов устанавливают ручной пулемет.
Над головами пролетает эскадрилья советских бомбардировщиков. Бойцы задирают головы, провожая их взглядом.
- Немца бомбить полетели, товарищ капитан, - говорит один из бойцов.
- А кого ж ещё! - Симкин бросает папиросу, встает,- Ну как у вас, готовы?
- Так точно товарищ капитан. Наши-то когда будут.
- Как родина прикажет, Волков, так и будут. Не дрейфь.
Симкин идет на КП бригады. На КП Родимцев сидит рядом с радистом.
- "Орел", "орел", я "лебедь", прием, - монотонно повторяет радист.
- Ну что, товарищ полковник, - спрашивает Симкин.
- Да ничего нового Игорь. Наши молчат. Немцы вроде тоже. Не нравиться мне это. Тихо больно. Что же у них один взвод на всю округу.
- А разведка вернулась, товарищ полковник?
- Нет ещё. Жду. Присаживайся.
Симкин присаживается рядом на бревно.
- Наши-то, видать, далеко ещё. Канонады не слышно.
- Не слышно, - соглашается Родимцев, - Но если у них так же, так какая тут канонада?! Не война, а парад какой-то.
- Сглазите, товарищ полковник…
С другого берега через мост бегут двое бойцов.
- Никак, наша разведка, - Симкин встает.
Вдалеке на другом берегу слышно несколько отдельных выстрелов, потом пулеметная очередь и два взрыва один за другим.
- Ну вот, кажется, дождались, - Родимцев встает и быстрым шагом идет к мосту, за ним ещё несколько командиров.
У входа на мост он встречается с бегущими красноармейцами.
- Сержант Федоров, из разведроты, товарищ полковник, - усатый сержант раскраснелся от бега.
- Докладывайте, сержант!
- Возле хутора севернее развилки наткнулись на немцев. Примерно рота. Капитан отправил доложить.
- Что там за стрельба?
- Не знаю, товарищ полковник. Немцы расположились у хутора. В нашу сторону, вроде, не двигались. Может, наткнулись на наших случайно.
- Случайно! Какие же к черту разведчики, на которых случайно натыкаются!
Родимцев возвращается на КП.
- Связь с Сенцовым. Быстро! - кричит он радисту.
Командир второго батальона, занимавшего оборону на левом берегу, капитан Сенцов стоит на краю небольшого оврага метрах в пятидесяти от моста, глядя в сторону, откуда раздавались выстрелы. Из кустов слышится голос радиста:
- Товарищ капитан, вас первый.
Сенцов спускается в кусты к рации.
- Что там у вас? - спрашивает Родимцев
- Товарищ полковник, разведка вернулась. Справа немцы, до батальона. Наткнулись на нашу разведку. Слева, в километрах полутора тоже немцы, идут колонной. Не меньше батальона. Движутся к нам.
- А ты думал, вечно будешь отсиживаться? Готовься встретить. Я иду к вам.
Родимцев подходит к начштаба.
- Владимир Яковлевич! Немцы, похоже, на том берегу все-таки есть. Я к Сенцову, посмотрю, что как сам. Ты с Игорем остаешься. Смотри, Игорь, не прокараульте их из-за спины. Связь держите.
Родимцев в сопровождении нескольких командиров и бойцов бегом направляется через мост.
Начштаба смотрит на Симкина.
- Где твои разведчики?
- Не возвращались ещё. Я, пожалуй, пойду к себе на КП.
- Давай. Не пуха тебе!
- К черту!
Только Родимцев пересекает мост, слева опять начинается стрельба: несколько пулеметных очередей, разрывы гранат. Запыхавшийся Родимцев добегает до КП Сенцова.
- Как у вас, Володя?
- Товарищ полковник, немцы силой до батальона движутся слева от хутора. Справа немцы рассредоточились, залегли. Пока активных действий не предпринимают. Ждут чего-то.
- Пошли, посмотрим.
Они поднимаются по склону оврага, и подходят к опушке. Здесь отрыты стрелковые ячейки, в них затаились бойцы. Родимцев и Сенцов залегают в корнях огромной сосны. Метрах в четырехстах среди невысокого кустарника мелькают фигуры немцев.
- Подпусти их поближе, Володя, - говорит Родимцев.
Сзади появляется боец.
- Товарищ капитан, там разведчики, с правого фланга вернулись - зовет он.
- Ты смотри здесь, Володя, - сказал Родимцев, - Я гляну, что там…
Полковник, согнувшись, перебегает к оврагу. Там сидят двое разведчиков: молодой лейтенант и огромного роста сержант. Увидев полковника, вскакивают.
- Товарищ полковник… - начинает лейтенант.
- Быстрее, - перебивает его Родимцев,- Что там?
- Немцы осторожно двинулись вперед. Перебежками. Видимо, не знают, что впереди.
- Сколько их?
- Не меньше двух батальонов.
Родимцев ругается и спускается к рации.
- Дай мне штаб, - кричит он радисту, - Владимир Яковлевич, тут, похоже, не меньше двух батальонов. Откуда они взялись? Как у вас?
- У меня тихо,- докладывает Борисов.
- Дай-то бог. Ты вот что. Готовься отправить ко мне обе роты четвертого батальона. Если тут так пойдет, то мы с одним батальоном долго не продержимся.
- Слушаюсь, товарищ полковник.
По дороге движется колонна немецких танков. Навстречу им спешат двое велосипедистов. Головной танк останавливается, за ним и вся колонна. Велосипедисты движутся вдоль колонны к группе командирских танков. Там их встречает полковник Штрейх.
- Командир первого взвода третьей роты четыреста пятого охранного батальона лейтенант Фольмер, - докладывает велосипедист, - Послан вам навстречу командиром батальона. Приказано доложить, что мост захвачен русскими парашютистами. Наш батальон вступил в бой.
- Какие силы у русских? - спрашивает Штрейх.
- Предположительно, до двух батальонов, господин полковник. Русские заняли оба берега в районе моста и окопались. На нашем берегу русских не более батальона, сколько их на правом берегу, сказать пока трудно. Майор просил вас поторопиться, пока к русским не подошло подкрепление.
- Далеко еще до моста?
- Не более трех километров.
Штрейх поворачивается к своим офицерам:
- Господа, прошу по машинам, нам надо спешить!
Через несколько секунд колонна танков трогается. Обгоняя танки, проносятся мотоциклисты.
- Жарко там, похоже, товарищ майор, - говорит Симкин, прислушиваясь к участившейся стрельбе на том берегу.
- Да пока не очень, - отвечает начштаба, - Ты, Игорь сюда смотри. С нашего берега немцы должны подойти.
- Пойду, посмотрю, как там у меня, - капитан идет к окопам второй роты своего батальона.
Вторая рота расположилась у берега на опушке леса. Бойцы зарылись в землю среди огромных елей. У деревьев замаскированы ветками ручные пулеметы, огнеметчики сложили свои объемистые баллоны. За огромным замшелым стволом ели, поваленным совсем недавно, судя по свежему слому, схоронились минометчики. Симкин проходит по позициям своих бойцов, кивает командиру роты, показывает жестом, чтоб сидел на месте и двигается дальше через лес. Ели кончаются, начинается лиственный лес: осины вперемешку с орешником и рябиной. Подлеска почти нет, и видно далеко. Капитан слышит негромкие голоса, мелькает что-то белое. Впереди на открытом пространстве капитан замечает людей. Симкин меняет направление - теперь он движется наперерез идущим. Он выходит на просеку. По ней приближаются три женщины и двое десантников. Одна из женщин явно немолода, две другие вполне годятся по возрасту ей в дочки, если не во внучки: той, что повыше - лет двадцать, второй лет тринадцать-пятнадцать. Двое солдат идут сзади и что-то говорят, но негромко - разобрать Симкин не может. Зато он хорошо видит, как один из десантников догоняет идущую сзади девушку и, перебросив карабин в левую руку, правой хватает ее за грудь. Та отмахивается, но боец не отступает. Это привлекает внимание остальных, и пожилая женщина бросается на нахала, защищая девушку. Девчонка тоже пытается вступиться, но боец вскидывает винтовку. В это время раздается хруст сучьев под ногами капитана, и все поворачиваются к нему.
- Что здесь происходит? - спрашивает Симкин, узнавший бойцов - оба из третьей роты. Пристававший к девушке - старшина-сверхсрочник, второй - молодой боец из последнего призыва.
- Разрешите доложить, - старшина вытягивается, - Задержаны в лесу, товарищ старший лейтенант велел доставить их в штаб.
- Поляки?
- Так точно, поляки, - отвечает старшина, - По-русски не говорят, хотя, вроде, старуха понимает кое-как.
- А на кой вы их в штаб тащите?
- Так товарищ старший лейтенант решил, что надо их допросить, но у нас по-польски никто не говорит.
- У нас в штабе тоже никто не говорит по-польски, - отвечает Симкин.
Женщины прислушиваются к разговору, но не ясно, понимают они хоть что-нибудь или нет. «Старухе» при ближайшем рассмотрении Симкин дал бы не больше сорока лет. Лицо ее в морщинах, загоревшее до черноты, от этого она сначала казалась гораздо старше. И черная одежда тоже ее не молодит. Та, к которой приставал старшина, стоит, опустив глаза, двумя руками держит небольшой узелок из серой тряпки, в который завернуто что-то угловатое. Девушка симпатичная фигуристая, груди так и рвутся наружу из простенькой пестрой кофточки. В разрезе кофточки крестик на блестящей цепочке, широкая зеленая юбка до колен колышется вокруг стройных ножек. Девочка тоже с узелком. Совсем подросток, нескладная, угловатая. Глаза испуганного котенка смотрят на вооруженных мужчин. У всех троих одинаковые прически, светлые волосы заплетены в косы и как-то особенно уложены вокруг головы. Лица схожи, сходство, несомненно, семейное.
- Сомневаюсь я, что они что-то нам интересного расскажут, - молвит Симкин, и обращается к старшей полячке, - Откуда вы идете? - произносит он медленно и разборчиво.
Та, вроде, понимает, и что-то отвечает, показывая рукой с востока на запад. Слов Симкин не разбирает, но жест достаточно красноречив.
- Где немцы, - спрашивает Симкин, и зачем-то добавляет, - пани?
Полячка смотрит на него и недоуменно пожимает плечами. Совершенно непонятно - не поняла она вопрос или не знает, где немцы. Капитан повторяет вопрос, ответ точно такой же.
- Пошли, - говорит капитан и идет по просеке, туда, откуда привели задержанных.
Они дошли места где лежали на опушке бойцы третьей роты. Подбежал командир роты, стал что-то объяснять, но Симкин отмахнулся.
- Потом.
Он подвел женщин к опушке и показал рукой на север.
- Туда идите. Сюда не приходите больше.
Старшая полька, кивнула, показывая что поняла, и они пошли прочь. Шедшая сзади девочка все время испугано оглядывалась.
- Старшина, - манит рукой Симкин. Тот подходит, - Вы женаты?
Старшина хоть и был его подчиненным, но по возрасту лет на семь-восемь старше Симкина.
- Нет, товарищ капитан.
- А невеста есть?
- Так точно. Есть.
- А вот если я вашу невесту буду хватать за все части тела, которые мне покажутся интересными? Вам бы это понравилось?
Старшина молча смотрит в землю, но раскаявшимся не выглядит.
- Мы находимся на чужой территории и должны соответствовать моральному облику советского человека. А не разбойника какого-нибудь. Что вы себе позволяете? Ваше поведение, после того как мы вернемся, будет предметом рассмотрения, я передам замполиту. А во-вторых, когда с вами говорит командир, то по уставу положено отвечать.
- Виноват, товарищ капитан, - теперь по лицу старшины хорошо видно, что он сожалеет. Но скорее всего, не о том что приставал к полячке, а о том, что капитан так не вовремя попался им на дороге.
- Никто и не сомневается, что вы виноваты, - усмехается Симкин, и повернувшись к слушавшему их разговор, но мало что в нем понимавшему, командиру роты, бросает ловеласу, - О своем поведении доложите непосредственному начальнику. И постарайтесь так себя вести в бою, чтобы все забыли о вашем проступке.
Штаб Юго-Западного фронта.
В комнате Жуков и Кирпонос. Стук в дверь. Входит Пуркаев.
- Георгий Константинович, - обращается он к Жукову, - Власов докладывает, что у него нехватка горючего. Все свои ресурсы он исчерпал, а подвоза нет. Он говорит, что его танки к вечеру встанут.
Жуков вскакивает, стул на котором он сидел с грохотом опрокидывается. Встает и Кирпонос.
- Почему? - лицо Жукова багровеет, - Какого черта ему не подвозят горючее?
- Товарищ генерал армии, - говорит Пуркаев, - У Власова в корпусе меньше половины бензоцистерн от штата. А теперь пока он по дорогам шел и того меньше. А у фронта автотранспорта не хватает. В других мехкорпусах положение еще хуже. Рокоссовский доложил, что ему пришлось почти всю мотопехоту спешить. Иначе ему горючее и боеприпасы не на чем подвозить и раненых тоже эвакуировать не на чем.
- Зам по тылу ко мне! И связь с Власовым.
Через несколько минут в комнату входит заместитель начальника штаба по тылу генерал-майор Ковалев, следом - член военного совета фронта корпусной комиссар Ващугин.
- Товарищ генерал армии… - начинает докладывать Ковалев.
- Слушай, - перебивает его Жуков, - У тебя время до 23.00. К этому часу ты решишь все проблемы с транспортом и подвозом горючего и боеприпасов. Все машины - на подвоз горючего к танкам и боеприпасов. Санитарный транспорт пустить туда же. Чтоб не одной машины не использовалось для другого! Тебе ясно?
- Так точно, товарищ генерал армии.
- Если проблема не решиться, я прикажу тебя расстрелять. А товарища корпусного комиссара я попрошу проконтролировать лично.
В дверях появляется адъютант:
- Генерал-майор Власов на связи, товарищ генерал армии.
Жуков подходит вплотную к побледневшему Ковалеву, несколько секунд смотрит ему в глаза и выходит в соседнюю комнату, где сидят связисты. Ему протягивают трубку.
- Власов? Докладывай.
- Товарищ генерал, - докладывает Власов, - Взяли город Тарнув. Немцы оказывают слабое сопротивление, организовать серьезную оборону у них не получается. Сейчас поворачиваю корпус на север и к утру выйду к Висле, если горючего хватит. У меня только то, что в танках, запасов нет, тыловые части отстают.
- Я уже приказал, тебе помогут. Ты давай быстрей.
- Постараюсь, товарищ генерал. Если встречу серьезные узлы сопротивления, буду обходить, оставлю пехоте. Пошевелите тыловиков, товарищ генерал, до Вислы у меня горючего хватит, а дальше встанут танки. А в остальном, мы постараемся.
- Старайтесь, - Жуков отдал трубку связисту и, недовольно морщась, вышел на улицу.
Небольшой польский городок. Многие здания разрушены после налета советской авиации, кое-где пожары.
На окраине городка появляются советские танки. Это корпус генерала Власова. Тяжелые КВ медленно движутся вдоль улицы. Немецкие солдаты, прячась за домами, открывают огонь из винтовок и пулеметов, но против танков они бессильны. Постепенно движущиеся с разных направлений танки доходят до центральной площади с костелом. На верхушке костела немцы установили пулемет. Первые два КВ, появившиеся на площади, начинают бить по костелу в упор из пушек. Меньше чем за минуту костел превращается в руины, башня вместе с пулеметчиками рушиться.
На площадь выноситься несколько танков БТ, за ними группа бронеавтомобилей и грузовиков. Это штаб генерала Власова. Танки двигаться дальше, а Власов со штабом располагается в небольшом палисаднике, уцелевшем от пожара.
Командир корпуса садиться прямо на землю, стаскивает сапоги и с наслаждением вытягивает ноги. Адъютант наливает из термоса чай и подает ему. Власов делает несколько глотков из кружки и поднимает глаза на своего начштаба, генерал-майора Мартьянова.
- Андрей Андреевич, плохи наши дела, - докладывает тот, - Танки встают один за другим. Ладно б немцы их били, а то ведь просто ломаются, а чинить не успеваем. В дивизии Фотченкова осталось только тридцать два КВ и сто семь Т-34. Т-28 больше половины потеряли в дороге, осталось двадцать две единицы, и по полтора десятка БТ и Т-26. В 32-й дивизии еще хуже. Осталось двадцать семь КВ, девяносто два Т-34, восемнадцать Т-26, семнадцать БТ и двенадцать Т-27. В мотодивизии осталось пятьдесят шесть танков, в основном БТ и дивизия отстает безнадежно, почти вся мотопехота идет пешком. С боеприпасами плохо, меньше боекомплекта. Про горючее я, уж, не говорю. Что делать будем?
- А что мы можем делать, Александр Алексеевич?! У нас приказ - наступать - и завтра мы с вами должны взять Краков. Чего нам, судя по всему, не успеть никак. Даже если бы было всего вдоволь. А не возьмем Краков или хотя бы не успеем взять мосты на Висле, сам знаешь, что с нами будет. Мало не покажется.
С кружкой подошел замполит - бригадный комиссар Зуев, сел рядом с Власовым на землю. Начштаба достал папиросу, закурил. Некоторое время все молчали, прислушиваясь к звукам боя.
- Вроде, уже к окраине вышли, - сказал Зуев.
- Да, похоже, - согласился Власов, - немцев-то, видать, немного, да и артиллерии у них нет. Так что еще один город взяли. Я думаю, сделаем так: вперед пустим восьмую дивизию, усилим ее шестьдесят третьим танковым полком, возьмем у Пушкина. Да пусть он его усилит, чем может. Все горючее в первую очередь в восьмую дивизию. Мотопехоту пусть сажают на танки, сколько смогут. И от Пушкина не меньше роты мотоциклистов надо в восьмую передать, там совсем от разведки ничего не осталось. Значит, восьмая дивизия идет форсированным маршем к Висле, тридцать вторая собирает остатки горючего и следом отправляет шестьдесят четвертый танковый полк с мотопехотой, все остальные части ждут подхода мотодивизии и горючего, и потом - за нами. Других вариантов я не вижу. Так мы еще можем успеть. Александр Алексеевич, вы бы попробовали еще раз узнать, что там у парашютистов. А в идеале хорошо бы с ними прямую связь наладить, а то все у нас через одно место, - поворачивается к адъютанту, - Костя, придумай перекусить чего-нибудь. Потом точно некогда будет.
Танки генерала Власова подходят к окраине городка. Остатки немцев, отстреливаясь, пытаются вырваться к лесу. Танк младшего лейтенанта Озерова доходит до конца улицы и тут в него попадает снаряд из укрытого орудия. Снаряд броню не пробивает, но удар слишком сильный и танк останавливается.
- Все целы? - кричит Озеров, в голове его стоит звон, перед глазами плавают разноцветное круги.
- Целы, товарищ лейтенант, - откликается наводчик Колесов, - Видать, осколочным шарахнуло. Броня держит. Откуда вот стреляли, только не видно.
- Егор, ты как? - кричит Озеров водителю.
- Живой, товарищ лейтенант, - отвечает тот, - Сейчас тронем, испугался я малость. Только баки у нас, считай, сухие, лейтенант. Надо останавливаться.
- Вон она! - орет Колесов, - Вон там. слева, где сарайчик, ствол торчит. Ваня, заряжай осколочным. Видите, товарищ лейтенант?
- Вижу, кончай ее, пока они нам еще не вмазали.
КВ сотрясается от выстрела. Снаряд попадает в сарай, за которым прячется немецкая гаубица, сарай вспыхивает, второй снаряд, пущенный следом, переворачивает гаубицу и разбрасывает по сторонам артиллеристов.
- Остался один осколочный, товарищ лейтенант, - докладывает заряжающий.
- Егор, - кричит Озеров, - уходи за эту хату. Чего стоять посреди дороги!
Танк сносит забор и вползает в сад. Задним ходом он отползает за хату, при этом ломает небольшой сарай. В сарае прячется польская семья: женщина и двое детей - мальчик лет семи и девочка лет десяти. Они выскакивают из рушащегося сарайчика. Кругом огонь, выстрелы, взрывы. Из-за дыма от горящих домов ничего не видно. Испуганная девочка бросается на улицу и попадает под гусеницы несущегося советского танка. Ее мать видит это и, держа за руку сына, тоже выбегает на улицу. С движущегося танка замечают мелькающие в дыму фигуры, бросившиеся наперерез танку, и дают очередь из пулемета.
Штаб группы армий "Юг".
Командующий группой армий "Юг" фельдмаршал Рунштедт, заложив руки за спину, ходит по комнате. В дверь входит адъютант, докладывает:
- На связи командующий семнадцатой армией.
Рунштедт берет трубку.
- Какова обстановка у вас?
- Русские войска ведут наступление в общем направлении на Краков. Связь с войсками постоянно прерывается. Только что получено сообщение, что, русские танки ворвались в Тарнув.
- Это же всего тридцать километров от Кракова, - смотрит на карту Рунштедт, - Что вы можете предпринять, чтобы выбить русских.
- Я ничего не могу предпринять, господин фельдмаршал. Резервов у меня нет. Войска моей армии с боями отходят от границы. Моя армия несет огромные потери, некоторые дивизии находятся в окружении. Русские применяют огромные массы танков и самолетов. Наша авиация не оказывает моим войскам никакой поддержки.
- Вы паникуете, генерал, - прерывает его Рунштедт, - Возьмите себя в руки. Вы должны остановить наступление русских. Соберите все что можно, непрерывно контратакуйте. Авиационная поддержка будет, - фельдмаршал вешает трубку, поворачивается к адъютанту, - Соедините меня с генерал-полковником Лером.
Хостинь. Аэродром 3-й истребительной эскадры.
Немецкий аэродром после налеты советской авиации. На летном поле дымится несколько разбитых самолетов, все поле изрыто воронками. На краю летного поля уткнулся носом в землю советский биплан И-15, из кабины свесился труп летчика, самолет слабо дымит. В стороне немецкие солдаты пытаются потушить горящие здания.
На примыкающей к аэродрому дороге появляются две легковые машины. Навстречу выбегает лейтенант из охраны аэродрома, машет рукой требуя остановиться. Машины останавливаются, из передней выходит командующий 4-м воздушным флотом генерал-полковник Лер. Увидев высокое начальство, лейтенант и выбежавшие за ним солдаты вытягиваются по стойке смирно.
- Что происходит? - спрашивает Лер.
- Господин генерал-полковник, - отвечает лейтенант, - только что был налет русской авиации. Русские улетели не более пяти минут назад. Сегодня это уже третий налет. Вам лучше не выезжать на открытое место, мы ожидаем, что русские опять вернуться.
- Хорошо, - говорит Лер, - Машины мы оставим здесь, пусть ваши люди их спрячут в лесу. А вы проводите меня к вашему начальству.
Лер и двое сопровождающих его офицеров идут следом за лейтенантом, они проходят по узкой тропинке сквозь кустарник, обрамляющий летное поле.
Лер видит разбитые самолеты и недовольно морщиться. Тут он видит рядом труп немецкого солдата. Молодой парень лежит лицом вверх, широко открытые, неподвижные глаза как будто смотрят в небо. У трупа не хватает обеих ног. Они оторваны выше колена. Один окровавленный обрубок ноги лежит рядом с трупом.
- Почему не убрали, - строго спрашивает Лер у лейтенанта.
- Не успели, господин генерал-полковник. Налет только закончился. Прошу следовать за мной.
Краем поля они доходят до небольшого дощатого барака. Навстречу прибывшим выходят двое офицеров.
- Командир второй группы капитан Келлер.
- Начальник штаба третий эскадры "Удет" капитан Вильке.
- Где полковник Лютцов, - спрашивает Лер.
- Сегодня утром во время первого налета русских он был тяжело ранен, - отвечает капитан Келлер, - У него раздроблена левая нога. Его отправили в госпиталь.
- Жаль Гюнтера, - говорит Лер, - Я близко знал его. Ну что ж, доложите обстановку.
- Здесь базируются вторая и третья группы нашей эскадры. На сегодняшний день в составе второй группы осталось шесть боеспособных самолетов и четыре летчика. Возможно, еще один самолет удастся починить к вечеру. К сожалению, большие потери среди наземных служб. Третья группа сегодня совершала боевой вылет в полном составе. Вернулось только три истребителя, два из которых нуждаются в ремонте. Из трех вернувшихся летчиков двое ранены, одного пришлось отправить в госпиталь. С задания не вернулся командир третьей группы капитан Андрес. Из Франции должна была прибывать первая группа, но сведений о ней мы не имеем.
Командующий флотом выслушивает доклад, молча поворачивается и делает несколько шагов в сторону летного поля. Он стоит, заложив руки за спину, и смотрит на разбитые самолеты.
Кречевецы. Аэродром 40-й дальнебомбарировочной авиадивизии.
На окраине летного поля расположились части 5-й воздушно-десантной бригады, не попавшие в состав десанта.
У самой опушки сидит на траве группа медсестер. К ним подходит военврач 2-го ранга Дудыкин. Медсестры встают.
- Вольно, девочки, - говорит Дудыкин, - как настроение?
- Товарищ военврач, что слышно про наших? - спрашивает Лиза Мухина, та самая медсестра, с которой прощался капитан Симкин.
- Ничего не слышно, Лизавета, - отвечает Дудыкин, - А что вас так сильно беспокоит? Я ведь здесь, так какие могут быть проблемы?! Вот меня сильно беспокоит ваше неласковое отношение ко мне.
Почему вы меня избегаете? - он подходит к ней вплотную и обнимает, причем рука оказывается на ягодицах девушки. Лиза попыталась отстраниться, но он крепко прижимает ее к себе. Тогда она отталкивает Дудыкина и отбегает в сторону.
- А это вы зря, Лизавета, - насмешливо кривит рот военврач, - я ведь и обидеться могу.
- Товарищ военврач второго ранга, я прошу вас…
- Что просите?
Лиза молчит.
- Ладно, поговорим потом, - Дудыкин поворачивается к медсестрам спиной и, помедлив, идет прочь.
- Ты бы поосторожнее с ним, Лиза, - говорит одна из медсестер, полноватая, веснушчатая Наталья Пасечник, - Он очень плохой человек. Он с особистами дружит. Спирт ворует и вместе с ними пьет. Так что если захочет кому подлянку сделать, то запросто. Ты у нас человек новый, всего не знаешь. Он прошлой зимой все клеился к одной медсестре, та - ни в какую. Кончилось тем, что ее вызвали в НКВД, а там на нее уже целое дело, и энкэведешник сказал, что если она с Дудыкиным не договорится, то ей светит пятнадцать лет, а то и вышка. Отвезли ее к Дудыкину, у него собралась целая компания, человек десять, все пьяные, и они Ленку всю ночь имели, издевались по всякому, да еще потом позвали шоферов да еще кого-то и с ними тоже заставили. А потом Ленку арестовали и сказали, чтоб радовалась, что не на полную катушку ее раскрутили! Мол, за хорошее поведение ей больше пяти лет не светит.
- А ты откуда такие подробности знаешь?
- Знаю, рассказывали. Да и сам хвастался, чтоб боялись его.
- И что ж я теперь с ним спать должна?
- Ну, у тебя подруга, раз он на тебя глаз положил, два пути. Или к нему на койку, лечь на спину и не дергаться, или в лагерь.
- Да ты что! Ну, соглашусь я, а если Игорь узнает?
- Да ладно, все не так страшно. А Игорь твой, может, и не узнает ничего. Военврач наш все больше на новеньких лезет, а их сейчас смотри, сколько понагнали. Так что переспишь разок-другой, не убудет от тебя, а он, глядишь, да и отстанет, будет к другим клеится. А если он про Игоря твоего узнает, так и ему может подлянку устроить. Так что решай.
- А ты с ним спала?
- Спала, куда ж денешься. Да с ним все спали. Вон тетя Даша, ей уже под пятьдесят, а что ты думаешь? Он и ее на койку и … Говорю тебе, он не одной бабы не пропустит, верно девчата? Тот еще кобель. У него правило такое, нравится не нравится, молодая или старая, а все равно в койку. Главное галочку поставить, мол, такую-то поимел. Ко многим потом и не пристает больше.
ПРИКАЗ НАРОДНОГО КОМИССАРА ОБОРОНЫ СССР
"О ВЫДАЧЕ ВОЕННОСЛУЖАЩИМ ПЕРЕДОВОЙ ЛИНИИ ДЕЙСТВУЮЩЕЙ АРМИИ ВОДКИ"
№ …….. 16 июня 1941 г.
Во исполнение постановления Государственного Комитета Обороны от 15 июня 1941 г. за № …… приказываю:
1. С 1 июля 1941 г. производить выдачу 40° водки в количестве 100 граммов в день на человека красноармейцам и начальствующему составу передовой линии действующей армии.
Летному составу ВВС Красной Армии, выполняющему боевые задания, и инженерно-техническому составу, обслуживающему полевые аэродромы действующей армии, водку отпускать наравне с частями передовой линии.
2. Военным советам фронтов и армий:
а) выдачу водки организовать только для тех контингентов, которые определены постановлением Государственного Комитета Обороны, и строго контролировать точное его выполнение:
б) обеспечить своевременную доставку водки на передовые линии действующих войск и организовать надежную охрану ее запасов в полевых условиях;
в) за счет хозяйственного аппарата частей и подразделений выделить специальных лиц, на которых и возложить ответственность за правильное распределение водочных порций, учет расхода водки и ведение приходно-расходной отчетности;
г) приказать фронтовым интендантам представлять раз в десятидневку в Главное интендантское управление сведения об остатках и ежемесячно к 25-му числу заявку на потребное количество водки. В основу заявки положить точную численность действующих войск передовой линии, утвержденную военными советами фронтов и армий.
3. Потребность в водке на июль месяц определить Главному интенданту Красной Армии без представления заявок фронтами.
Зам. Народного комиссара обороны СССР
генерал-лейтенант интендантской службы А.В. ХРУЛЕВ
